"Юлиан Семенов. Тропа" - читать интересную книгу автора

- Ты местная? - спросил я.
- Ну да! Я столичная, с Иркутска.
- Давно здесь?
- По распределению. Третий год.
- А самой сколько?
- Старуха.
- Значит, двадцать два, - предположил я.
- Ну да! - фыркнула девушка. - Двадцать два -это уже бабка, а я не
бабка, а пока просто старуха. Двадцать мне.
Мы вышли из мрачного серого перелеска на взгорье. Перед нами в низине
лежали два озера. Одно было длинное, формой похожее на Байкал, а второе
круглое, как сковородка. Длинное озеро было прозрачное, а круглое- черное,
маслянистое.
Посредине черного озера сидела стая белых уток. Они казались белыми
из-за того, что подкрылышки у них были светло-голубыми. На черной воде
светло-голубые линии крыльев были видны издали, и они-то делали уток
белыми. Это была последняя утка, северная, она шла по ночам огромными
табунами, и мы слыхали посвист их крыльев:
стаи были громадные, проносились низко и стремительно, будто реактивные
истребители при взлете.
Галя долго смотрела на черное озеро и на белых уток. Вокруг было тихо,
только иногда где-то далеко в тайге сухо потрескивал валежник. Но этот
потреск еще больше подчеркивал тишину; без него тишина не была бы столь
слышимой и величавой.
Девушка вздохнула и начала тихонько высвистывать песенку про тишину.
Потом резко оборвала себя, грустно чему-то улыбнувшись.
- Ты отчего ни одну песню до конца не свистишь?
- Нельзя. Если свистеть - денег никогда не будет. С забывчивости свищу,
вроде Леньки.
- Это какого ж?
Галя ничего не ответила, только мотнула головой. Лес теперь был низкий,
все больше сосны с расплющенными кронами, будто с японских рисунков по
фарфору.
Внезапно Галя остановилась, махнула мне рукой, чтобы и я стал. Она
сняла с плеча мелкашку, приложилась и выстрелила - почти не целясь,
по-мужски. Что-то мягко стукнулось об землю. Галя сразу же после выстрела
ринулась к сосенке и подняла красно-серую белку. Она положила ее в сумку и
наставительно сказала:
- Шкурка шкуркой, а гуляш с нее тоже сплошное объеденье.
Рыжее солнце, иссеченное черными стволами сосен, было низким и
холодным. В воздухе высверкивали серебряные струны паутины. Иногда среди
синей хвои загоралась красная листва клена. Я вспомнил песенку:
Клены выкрасили город Колдовским каким-то цветом. Это значит - очень
скоро Бабье лето, бабье лето...
...Часа в три мы остановились на отдых. Я срубил сухое дерево, и мы
разожгли костер. Галя пошла за водой. Она шла и прислушивалась. Она
ступала осторожно и мягко. Сделает несколько шагов - и станет.
Поворачивает свое курносое голубоглазое лицо из стороны в сторону, словно
принюхивается.
Потом она скрылась в чащобе. Я ждал ее, глядя в костер. Пламя было