"Юлиан Семенов. Скорцени - лицом к лицу (Рассказ-быль)" - читать интересную книгу автора

- Да, - Скорцени кивнул. - Гиммлер, вы правильно поняли. Мерзкий,
маленький человек.
- И Гитлер ничего не знал обо всем этом?
- Нет. Он не знал ничего.
- Почему?
- Его не интересовала разведка - он был устремлен в глобальные задачи
будущего рейха.
- Значит, инициатива по проведению операции "Грюн" исходила не от
Гитлера?
- Нет.
- И Гитлер не слыхал о ней?
- Я тогда не был в ставке. Меня представили фюреру в сорок третьем.
(Здесь Скорцени явно "подставился": зачем ему нужно было
подчеркивать, что впервые он был у Гитлера в 1943 году? Работая против
группы товарища Радо, он, естественно, не мог не знать о "великом
шантаже", начатом летом и осенью 1942 года, когда Гитлер - по предложению
Гиммлера - отдал приказ о разработке плана оккупации Швейцарии. Это
понадобилось имперскому управлению безопасности для того, чтобы проверить
эффективность работы противников рейха, затаившихся где-то в штабе.
Дезинформация, санкционированная Гитлером, дала немедленные плоды:
пеленгаторы Скорцени засекли радиопередачу из Берлина в Швейцарию -
сообщались все подробности "плана Грюн". Для того чтобы установить тех,
кто передавал эти сверхсекретные данные, следовало узнать людей, которые
эти данные принимали в Швейцарии: по замыслу Шелленберга цепь следовало
начинать разматывать с другой стороны, за кордоном, на берегу Женевского
озера. Именно для этого Гитлер и отдал приказ генеральному штабу.)
- Значит, об этой игре со Швейцарией Гитлер не знал? - снова спросил
я.
- Нет. Не знал.
- Это инициатива одного лишь Шелленберга?
- Видимо. Сейчас судить трудно. Во всяком случае, это - инициатива
"середины", а не Гитлера. Зачем фюреру было нужно начинать игру со
Швейцарией?
(Через несколько дней, получив данные агентуры из Швейцарии, которые
свидетельствовали о панике в высших сферах страны, - в Берне понимали, что
противостоять армиям Гитлера невозможно, - Шелленберг и предложил Роже
Массону, руководителю швейцарской службы безопасности, провести тайную
встречу. Шелленберг начал игру: он хотел предстать в глазах Массона другом
Швейцарии. При этом само собою подразумевалось: дружба предполагает
взаимность. "Игра" Шелленберга продолжалась год, но, несмотря на разгром
группы советской разведки и арест Реслера, передатчик в Берлине продолжал
работать, его не смогли обнаружить до конца войны.
Интерес Скорцени к этому вопросу двоякий: с одной стороны, его,
участника провокации Шелленберга, не могла не интересовать тайна, так и не
раскрытая нацистами, тайна, ушедшая вместе с Реслером. С другой - многие
гитлеровцы, перешедшие после разгрома фюрера на работу к новым хозяевам -
в штабы НАТО, с невероятной подозрительностью присматривались друг к
другу: "А не ты ли передавал данные в Швейцарию? А не ты ли мнимый
нацист?" Подозрительность - плохая помощница в работе, особенно когда в
подоплеке секретности - страх перед мифической угрозой, стародавний,