"Юлиан Семенов. Дунечка и Никита (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Неинтересных дел нет. Каждое интересно, только если судья сумеет
достигнуть подлеца, вывернуть его, вывернуть.
Степанов достал блокнот и записал: <Важно суметь вывернуть подлеца>.
- Не из <вечерки>, случаем?
- Нет.
- Скучны у нас судебные отчеты, как морковный пюрей.
Степанов снова вытащил книжечку и записал: <Старая сволочь, говорит
не <пюре>, а <пюрей>.
- А по прежней профессии вы кто? - спросил Степанов.
- Повар.
- Повар?
- Да, изволите ли видеть. Повар, с вашего позволения. Кормил прежних,
а после ублажал вегетарианцев нарпита. Так вы с неприятностями?
- Папаша, - сказал Степанов, - вам бы лучше на печке со старухой
сидеть...
Повар поднял пегие, торчащие вперед брови и тоскливо ответил:
- Старуха-то померла. Вот и грущу. А молодую брать - опасно,
жилплощадь высудит.
Степанову стало мучительно стыдно: и за то, что он так грубо сказал
старику, и за то, что в своей книжечке написал <старая сволочь>.
<Скорее-то сволочь - я, - отметил он про себя, - и не старая. А это
значительно хуже>.


В институте было полно студентов. На первом этаже метались
<режиссеры> - сегодня они сдавали мастеру этюды. На втором этаже в комнате
номер 13 сидел Немировский - преподаватель по классу фехтования и
сценического боя. По коридору, мимо комнаты 13, ходили актеры второго
курса и зубрили диамат.
- Сиди здесь, - сказал Никита Дунечке, - вот на этом стуле, и никуда
не уходи.
- Нет, - ответила Дунечка, - мне страшно одной. Они вон какие
волосатые.
- Это студенты. Перед экзаменами не стригутся, поняла? Сиди тут и не
рыпайся.
Никита пошел к двери. Дунечка, побледнев от волнения, пошла за ним
следом.
- Дуня, - сказал Никита, - я что сказал?
- Я тогда с тобой играть никогда не буду, - сказала Дунечка дрожащим
голосом. Она так всех пугала дома. Если ее наказывал отец или зазря ругала
мать, она начинала дышать носом, раздувала свои круглые ноздряшки и
говорила: <Ну ладно, я тебе больше никогда ничего не нарисую>.


Зачем вы стареете, люди? Зачем вы делаетесь разумными, взрослыми?
Зачем вы не пугаете друг друга тем, что <больше никогда ничего не
нарисуете>?


Никита вошел в тринадцатую комнату и сказал: