"Юлиан Семенов. Дунечка и Никита (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Она сидела на стуле в углу комнаты, возле окна, и смотрела, как
актеры репетировали сказку.
- Тихо! - сказала режиссер. - Тише, девочка, ты мешаешь тетям и
дядям. Снова!
- Мяу! Мя-а-ау! - снова заорал Никита. - Ряба, сейчас я потаскаю всех
твоих цыплят!
- Цыпляточек! - крикнула режиссер. - Не цыплят, а цыпляточек! Мы
пишем на детей!
- Мы сюсюкаем на детей! - буркнул Никита под нос.
- Продолжаем!
- Мя-у! Я съем твоих цыпляточек! - проревел Никита.
- Кот! - выкрикнула пожилая актриса, игравшая роль Воробья. - Все
птицы просят тебя только об одном...
- Стоп! - сказала режиссер. - Шумы! Приготовьте ветер! Нужно ощущение
тревоги.
Включили рев ветра. Это был страшный, пронзительный ветер - зимний,
записанный где-то в лесу, потому что было слышно, как скрежетали стволы
деревьев.
- Дальше! Кот!
- Я не хочу слышать ваших просьб! - взревел Никита.
- Не верю! Не чувствую! Мало злобы! - крикнула режиссер и от волнения
топнула каблуком.
- А я больше радио слушать не буду, - сказала Дунечка тихо.
- Что? Что? - спросила режиссер и, не дожидаясь ответа, крикнула: -
Никита, я подыграю вам за Лису. <Котик, а скажи-ка мне, где удобней
пролезть в сарай!> Ну, Кот, отвечайте.
- Молчи, Никита, - сказала Дунечка, - такие лисы не бывают. Уродина
какая-то.
Режиссер засмеялась деревянным смехом и сказала:
- Непосредственность этого экспоната обворожительна.
- Это не экспонат, - сказал Никита, - давайте мяукать дальше.
- Почему такая нервозность?
- Потому что мы делаем все не так.
- Вы так считаете?
- Иначе бы не говорил.
- Садитесь на мое место и ставьте спектакль.
- Радиоспектакль, - поправил Никита. - Мы мяукаем как крокодилы и
лаем как львы. У нас все получается плохо, понимаете? Вон на нее
посмотрите. Она должна сидеть с раскрытым ртом, а она смотрит в окно,
когда мы мяукаем. Вы так же мяукали, когда мне было три года, это скучно,
а искусство не может быть скучным.
- Эту дискуссию мы продолжим после репетиции. Прошу вступать
цыпленка.
Старый лысый актер в парусиновой куртке крикнул:
- Мамочка, мне страшно!
Голос у него был тоненький, писклявый, и Дунечка засмеялась. И
Никита, не выдержав, тоже засмеялся. Старый лысый актер вздохнул, достал
из потертого дерматинового портфеля леденец и дал его Дунечке. Никита
смутился и сказал:
- Василий Васильевич, простите...