"Юлиан Семенов. Горение (Фрагмент романа-хроники)" - читать интересную книгу автора

идеи, не могли предложить ничего нового; удержание, только удержание
существующего, никаких реформ, ни в коем случае не отступать от
привычного: <не нами положено, не нам и менять>...
Спасло чудо: в день, когда было объявлено про его отлучение от
должности, девятнадцатилетний студент Полторацкий стрелял в Трепова за то,
что по его приказу были избиты демонстранты, генерал отделался испугом;
нажал на связи, появились сообщения в прессе; страдальцы, шуты и убогие
нравились государю; тут еще подвалило <красное воскресенье> - вместо
дальневосточной окраины Трепов был переведен в Петербург,
генерал-губернатором; приказ <патронов не жалеть> сделал его знаменем
черносотенцев; назначили - спустя три месяца - товарищем министра
внутренних дел и <заведовавшим полицией>, с оставлением в должности
генерал-губернатора; в конце октября девятьсот пятого года, когда тучи
сгустились над Царским Селом, получил назначение дворцовым комендантом -
самый близкий к государю сановник, вхож в кабинет в любое время дня...
Именно он, Дмитрий Федорович Трепов, позвонив директору департамента
полиции Лопухину, спросил, кого тот может рекомендовать на пост начальника
петербургской охраны.
- Полковника Герасимова, - ответил Лопухин. - Он Харьков крепко
держит.
Вызвав Герасимова в Петербург, Лопухин посоветовал:
- Не вздумайте отказываться, Александр Васильевич. После <красного
воскресенья> Трепов получил неограниченные полномочия от государя, человек
он норова крутого, поломаете себе карьеру.
Герасимов тем не менее весь день - накануне визита к петербургскому
диктатору - готовил фразу, которая бы мотивировала резонность отказа:
<Чтобы бороться с революцией, город надо знать как свой карман>.
В кабинете Трепова, однако, сник и, кляня себя за врожденное рабство
по отношению к вышестоящему начальнику, покорно согласился, заметив лишь,
что боится не оправдать, подвести, не сдюжить.
- Рачковский поможет, - хмуро произнес Трепов. - Завтра с утра и
приступайте с богом.
Герасимов прикрыл на мгновение веки и, стараясь не терять
достоинство, произнес:
- Но я должен сдать Харьков преемнику и семью сюда перевезти...
- Через две недели вам надлежит быть здесь, - сказал Трепов. - Время
не ждет.
В тот день, когда - ровно через две недели - Герасимов вошел в
кабинет Трепова, тот стоял у телефонного аппарата бледный, с капельками
пота на висках, повторяя:
- Господи, вот ужас-то, вот ужас, ужас, ужас, ужас...
Так Герасимов узнал про то, что в Москве взорван бомбой эсеровских
террористов великий князь Сергей Александрович.
...Часом позже Трепов бурей ворвался в кабинет директора департамента
полиции Лопухина и, не прикрыв дверь, выкрикнул гневно:
- Убийца!
Через пять минут об этом узнал аппарат тайной полиции России. Лопухин
был обречен.
Да, здесь, в столице, схарчат в одночасье, подумал тогда Герасимов;
кто смел, тот и съел; в смутное время о себе думать надо, только так и