"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

<белоповстанческими соединениями>, - а Япония за <повстанцев> никакой
ответственности не несет, с нее в этом случае взятки гладки - на рассвете
ринулись на красных. И невдомек было русским мужикам и дворянам, шедшим на
смерть во имя <освобождения> Кремля от большевиков, что истинная цель их
выступления была куда как проще; оказать вооруженное давление на ДВР и
таким образом гарантировать японским гражданам наибольшее
благоприятствование в промышленности и торговле, позволить продажу русской
земли и плавание японцам по русским рекам, то есть политические и
экономические требования подтверждались военной акцией. Ибо верно
считается: война - это есть продолжение политики иными средствами.
Неожиданность - первая гарантия успеха. Войска ДВР, застигнутые
врасплох белыми, дрогнули и покатились назад. Началась паника. Белые
наступали стремительно и жестоко. В Токио праздновали победы. Во
Владивостоке начались балы и маскарады. В Чите и Хабаровске было введено
осадное положение.



ХАБАРОВСК. УТРО
_____________________________________________________________________

Слышен тяжелый грохот артиллерийской канонады. Мелко дрожали стекла в
окнах постышевской квартиры. По дороге бесконечной лентой брели на запад
беженцы.
Павел Петрович, осунувшийся, обросший рыжей щетиной, стоял у окна и
молча курил. Жена его собирала нехитрый комиссарский скарб: узелок и
чемоданишко с обитыми углами и без замка. В коляске спал младший сын
Постышева. Тот, что постарше, тихонько сидел в углу, возле брата, играя в
войну. Он собирал из деревянных палочек огромную пушку. А собрав, целился
в спящего братишку, рычал: <Б-ба-бах>, потом падал навзничь, изображая
раненого, шептал тоненьким мальчишеским голоском: <Вперед, вперед! Красные
орлы!> - и закрывал глаза - вроде бы <убит>. А после начинал цокать - это
кавалерия несется, вот все ближе и все ближе она, вот ожил наш убитый
командир и стал лихим конником, вот он вскакивает с пола и кричит:
<Даешь!>
- Я тебе сейчас шлепка дам, - тихо сказала мать, - разбудишь брата.
Дай поспать напоследок.
В дверь легонько постучались.
- Войдите, - сказал Постышев.
- Доброе утро, - кашлянул шофер Ухалов. - Я прибыл.
- Мы на машине? - счастливо закричал сын комиссара.
- Садитесь, - сказал Постышев Ухалову, - сейчас попьем чайку на
дорогу.
- Благодарствуйте, Павел Петрович, я уже отпил дома.
- Чай не водка, можно и повторить.
- Так ведь водку - ее тоже не грех повторить.
- Резонно. Садитесь, садитесь.
Ухалов опустился на краешек стула и начал сворачивать цигарку. Жена
Павла Петровича разлила чай из самовара в большие пиалы. Пили они молча.
Только самовар свистел по-домашнему - уютно и спокойно. А вдали -