"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора<белоповстанческими соединениями>, - а Япония за <повстанцев> никакой
ответственности не несет, с нее в этом случае взятки гладки - на рассвете ринулись на красных. И невдомек было русским мужикам и дворянам, шедшим на смерть во имя <освобождения> Кремля от большевиков, что истинная цель их выступления была куда как проще; оказать вооруженное давление на ДВР и таким образом гарантировать японским гражданам наибольшее благоприятствование в промышленности и торговле, позволить продажу русской земли и плавание японцам по русским рекам, то есть политические и экономические требования подтверждались военной акцией. Ибо верно считается: война - это есть продолжение политики иными средствами. Неожиданность - первая гарантия успеха. Войска ДВР, застигнутые врасплох белыми, дрогнули и покатились назад. Началась паника. Белые наступали стремительно и жестоко. В Токио праздновали победы. Во Владивостоке начались балы и маскарады. В Чите и Хабаровске было введено осадное положение. ХАБАРОВСК. УТРО _____________________________________________________________________ Слышен тяжелый грохот артиллерийской канонады. Мелко дрожали стекла в окнах постышевской квартиры. По дороге бесконечной лентой брели на запад беженцы. Павел Петрович, осунувшийся, обросший рыжей щетиной, стоял у окна и чемоданишко с обитыми углами и без замка. В коляске спал младший сын Постышева. Тот, что постарше, тихонько сидел в углу, возле брата, играя в войну. Он собирал из деревянных палочек огромную пушку. А собрав, целился в спящего братишку, рычал: <Б-ба-бах>, потом падал навзничь, изображая раненого, шептал тоненьким мальчишеским голоском: <Вперед, вперед! Красные орлы!> - и закрывал глаза - вроде бы <убит>. А после начинал цокать - это кавалерия несется, вот все ближе и все ближе она, вот ожил наш убитый командир и стал лихим конником, вот он вскакивает с пола и кричит: <Даешь!> - Я тебе сейчас шлепка дам, - тихо сказала мать, - разбудишь брата. Дай поспать напоследок. В дверь легонько постучались. - Войдите, - сказал Постышев. - Доброе утро, - кашлянул шофер Ухалов. - Я прибыл. - Мы на машине? - счастливо закричал сын комиссара. - Садитесь, - сказал Постышев Ухалову, - сейчас попьем чайку на дорогу. - Благодарствуйте, Павел Петрович, я уже отпил дома. - Чай не водка, можно и повторить. - Так ведь водку - ее тоже не грех повторить. - Резонно. Садитесь, садитесь. Ухалов опустился на краешек стула и начал сворачивать цигарку. Жена Павла Петровича разлила чай из самовара в большие пиалы. Пили они молча. Только самовар свистел по-домашнему - уютно и спокойно. А вдали - |
|
|