"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автораобижаемся так же, как и вы. Только мы улыбаемся, если обижены, а вы
плачете. Вот и вся разница. А пока Тачибана ехал во французский особняк, парижский консул говорил с Гиацинтовым, интересуясь дальнейшей участью большевиков, арестованных по делу подпольной газеты. Он говорил о необходимости находить третье решение судьбы политического противника. Ни в коем случае - террор, это плохо принимает мировое общественное мнение. Но недопустим и пустой либерализм - в России либерализм обязательно кончается кровью. - Любой поступок разрешен, - заметил консул, - только всегда необходимо иметь про запас того, кто потом станет козлом отпущения. Хотя, простите, - прервал себя консул, - еще могут подумать, что я вмешиваюсь в ваши внутренние дела. Гиацинтов быстро глянул в мягко улыбающиеся консуловы глаза. - Гродеково, центр семеновской группировки, - закончил беседу консул, направляясь, встречать Тачибану, - кажется, последний железнодорожный пункт, а там граница. То есть возможна высылка большевиков, а не казнь. Забытое благородство по отношению к оппозиции. Это понравится миру. А если Семенов в Гродекове красных обидит, это уже не ваша забота, а ваша печаль. Да, мы заболтались, прошу вас в тот зал, Кирилл Николаевич, бридж обещает быть интересным, хотя несколько вялым. Где же господин Ванюшин? - По-моему, в библиотеке. - Нет, - глухо ответил Ванюшин из-за камина, - он не в библиотеке, он - здесь. Исаев зашел к Фривейскому и возгласил с порога: - О, великий и всесильный! - Говорите еще, - шутливо попросил Фривейский и закрыл глаза, показывая, как это ему приятно. - Итак, завтра в три? - спросил Исаев тихо. - Да. Я заеду за вами в <Версаль>, Максим Максимыч. Только смотрите: проиграем мы с вами все на свете. - Это даже занятно, иногда проигрыш полезней выигрыша. - В каком смысле? - В том смысле, что все переоцениваешь. Заново и трезво. Секретарша принесла последние газеты. Исаев и Фривейский профессионально быстро проглядели полосы. Фривейский усмехнулся. - Послушайте, какую заметку тиснул ваш орган: <Загубили, суки, загубили! От тюрьмы, как и от сумы...> Исаев и сам увидел заметку, сообщающую о похоронах Васильева - красного лидера. Он тоже рассмеялся вровень с Фривейским: смешок, смех, хохот; спрятал газету в карман и ушел, рассеянно раскланиваясь на лестнице со знакомыми. А в редакции заврекламой визгливо кричал, оправдываясь: - А откуда я знал, что контрразведка рассердится?! Мне важно, чтобы не рассердились подписчики! Тоже мне, понимаешь, Наты Пинкертоны! Заместитель редактора, распекавший рекламу, басил: - Не визжи! Отвечать приходится мне - по телефону. А вот в девять |
|
|