"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

красная девица, и все время трогает тему мира и дружбы, вспоминая то
Толстого, то Будду, а то Суворова...
Блюхер - каменный. Только брови на лице играют да в уголках резкого
рта нет-нет, да дрогнет смешинка - быстрая и чуть снисходительная. А в
лицо Главкома впился глазами американский журналист Губерман. Ему, майору
разведки, важно узнать, как реагирует красный генерал на мирные речи
японцев. А то, что речи будут мирными, Губерман выяснил через свою
агентуру, обслуживающую японское представительство в Хабаровске.
Нушима стоит вполоборота к залу, так чтобы никто не мог следить за
его губами: натренированный человек даже издали поймет - недаром
артикуляция рта специально изучается разведчиками.
- Наша концепция общеизвестна, - продолжает Нушима. - Это концепция
разумного мира. В том случае, если ваше просвещенное правительство,
измученное войной, трезво поняв всю меру усталости, которую испытывает ваш
великий народ, захочет найти пути достойных переговоров с партнерами по
неразрешенным спорам, я убежден, что все стронется с мертвой точки.
Василий Константинович молчит, слушает, бровями играет, но, когда
мимо проходит вице-консул Франции мсье Анатоль Рывчук, именно в тот самый
миг, когда все слышно французу, громко отвечает Нушиме:
- Ваши предложения мира свидетельствуют о доброй воле японского
правительства, к трудностям и большим задачам которого мы относимся с
пониманием.
Нушима засуетился. Он улыбается и мсье Рывчуку, и Блюхеру. Ай-ай, как
нехорошо получилось! Жоффр сидит в Токио; в Париже продолжаются секретные
переговоры о методах ведения борьбы с большевизмом именно на Дальнем
Востоке, а тут с министром Блюхером начинается откровенный роман. Это,
конечно, красный специально подпустил, когда проходил Рывчук. Он знает,
что делать. Ох как он хитро выбрал момент! Прямо в самую десятку засадил!
- Господин министр, - говорит Рывчук, - позвольте мне потревожить вас
просьбой.
- Пожалуйста.
- Моя дача находится в Березовке. А там ваше ведомство открыло
полигон. Эта постоянная стрельба и взрывы - поверьте, большей неприятности
трудно себе представить во время отдыха.
- Большие неприятности не бывают продолжительными, - улыбается
Василий Константинович, - а малые не заслуживают того, чтобы обращать на
них внимание.
Мсье Анатоль Рывчук отдает дань уважения столь блистательному ответу
- он смеется уголками рта и отходит ровно через такой промежуток времени,
чтобы никто не имел возможности посчитать его обиженным.
Юркие лакеи в касторовых фраках обносят гостей вином. Нушима
поднимает свой бокал:
- Господин министр, мне хочется выпить за разум воина, который ценит
мир превыше всего на земле.
- Прекрасный тост. Благодарю вас.
- Прекрасный тост пьют, - улыбается Нушима.
- У нас в армии запрещено употребление спиртных напитков, - отвечает
Блюхер. - Я пью вместе с вами символически.
- Неужели министр так бессилен, что не может отменить приказ хотя бы
на один вечер?