"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора

Кто-то из партизан смотрит на ошалевшего Кольку, присвистывает и
уважительно тянет:
- Да-а-а... Министр - чего там...
А поодаль, в сторонке, стоит маленький незаметный человечек в измятой
гимнастерке. Он докуривает цигарку, бросает ее под ноги, долго вкручивает
каблуком в зелень, а потом манит к себе Кольку-анархиста. Тот подходит.
- Ничего, - говорит человек. - Как говорится, лиха беда начало. Не
отчаивайся милый. Народ за собой поведешь, Коль. Реванш твой будет.
...А по дороге лесной, пустынной несется старенький <форд> министра
Блюхера. Желто-белая пыль клубится следом, висит над дорогой дымным
облаком, пронизанная тугими балками солнечных лучей.
Блюхер - побелевший, осунувшийся - дышит тяжело, с хрипом. Шофер
поглядывает на него с опаской, жмет на педаль акселератора. Солнце,
ударяясь в ветровое стекло, выстреливает острыми синими бликами. Над
ковыльной безбрежной степью висят жаворонки, и все окрест полно
спокойствия и мира.
- Стой, - шепчет Блюхер.
Шофер тормозит. Блюхер просит:
- В портфеле бинт...
И вылезает из машины - чуть не вываливается. Он стоит на дороге в
пыли и раскачивается, будто пьян. Шофер расстегивает на Блюхере френч и
осторожно стаскивает сначала правый рукав, после левый. Грудь Блюхера
перевязана крест-накрест бинтами. Они все насквозь искровавлены: черная,
запекшаяся уже кровь чередуется с яркими пятнами. Во время
империалистической Блюхер был четыре раза ранен, из них два - смертельно,
в морге среди мертвяков валялся, волосами ко льду прирос. С тех пор он
всегда под френчем туго перебинтован, вроде как в корсете. Единственный в
мире военный министр, уволенный с <Георгиями> из рядов действующей армии
по причине полной инвалидности - <к службе не годен>.
Шофер достает из портфеля чистые бинты - менять повязку.
- Туже, - просит Блюхер.
Шофер стягивает его грудь что есть силы, опасливо поглядывая в серое
лицо министра - глаза по-прежнему закрыты, на лбу холодная испарина.
- Еще туже.
И чем туже шофер забинтовывает Блюхера, тем тверже он стоит на ногах,
постепенно выпрямляется, расправляет плечи, откидывает голову назад,
выдыхает воздух и говорит:
- Теперь хорошо.
Френч он надевает сам, застегивается на все пуговицы, трет бритую
голову сильными своими пальцами, садится рядом с шофером и просит -
по-мальчишески:
- Жмем.
Тридцатилетний главком и военмин сидит возле шофера прямо, недвижимо,
словно парад принимает, только желваками поигрывает, когда машину трясет
на ухабах.
- Василий Константинович, - говорит шофер, - а вот людишки болтают,
что врачи научились железные ребра вставлять...
- Это ты обо мне беспокоишься?
- Болезненно на вас смотреть, когда бинтуешь...
- А ты жмурься, - советует Блюхер, - и не болтай про это никому.