"Юлиан Семенович Семенов. Пароль не нужен. (Штирлиц, 1921-1922)" - читать интересную книгу автора - Макс, вы с Ченом давно знакомы?
- Чен? Это который? - Он играл на бирже. - Такой гладенький, прилизанный?! Полукореец, полукиргиз? - Именно. - У него блестящий мех на шапке? - Да, да. - Знал. А в чем дело? - Откуда вы его знали? - Доставал кое-что для меня. Раза два крепко надул. - В чем? - Один раз с бегами. Дал дрянной подвод на темную лошадку и взял за это сто иен, а потом обещал старояпонскую живопись на фарфоре, а вместо этого всучил корейскую дребедень. - Темный он человек? - По-моему, обычный спекулянт. - А как лучше подступиться к Чену? Мягко или поддать? - Я плохой советчик в вопросах сыска и дознания, Кирилл Николаевич. Цензор, все время разговора листавший какие-то бумаги у себя на столе, поднялся и сказал, ни на кого не глядя: - Цензурный комитет строго предупреждает вас, господин Исаев. В дни наших величайших побед задача журналиста российского - не чернить имеющиеся, к сожалению, в нашей жизни определенные недостатки, но поднимать на щит героизм доблестного русского воинства, которое под великими знаменами демократии, свободы и православия несет освобождение силу того, что это первый случай в вашей газете, штрафом в размере тысячи рублей. - Этот вопрос мы решим в суде, - сухо ответил Исаев и, откланявшись, вышел. Гиацинтов, посмотрев ему вслед, задумчиво сказал: - Какой очаровательный человек, не так ли? - Да, очень мил. Море обаяния. - Ну, прощайте. - Всего хорошего, господин полковник. ПОЛТАВСКАЯ, 3. КОНТРРАЗВЕДКА _____________________________________________________________________ Гиацинтов ходил вокруг поседевшего, избитого Чена. В углу сидел врач в белом халате, с саквояжем на коленях, раскладывая на столике шприцы, ампулы, скальпели. - Сейчас мы, - сказал Гиацинтов, - впрыснем вам прекрасный японский препарат, который парализует вашу волю. И вы помимо своей воли расскажете все, что меня будет интересовать. Чен посмотрел на врача, который доставал шприц, потом медленно перевел взгляд на Гиацинтова. Движения Чена были медленны, глаза запали и были окружены черными тенями. Руки его бессильно лежали на коленях. |
|
|