"Юлиан Семенович Семенов. Альтернатива. (Весна 1941)." - читать интересную книгу автора

государственного секретаря США С. Уэллес вызвал югославского посла Фотича
и вручил ему послание президента Рузвельта: "Если югославское
правительство подпишет с Германией соглашение, противоречащее интересам
Англии и Греции, которые борются за всеобщую свободу, то я буду вынужден
заморозить все югославские активы и вместе с тем пересмотреть американскую
политику в отношении Югославии".
- Америка далеко, - ответил посол, - а Германия рядом, мистер Уэллес.
Ваши гарантии - это слово; гарантии мистера Гитлера обрели форму сапога:
сие реальность. И соглашение уже подписано.


Сообщение из Вены Черчилль принял спокойно, с ироничной улыбкой на
похудевшем лице, сделавшемся из-за этого более молодым и здоровым - не
было обычной отечности, - и сказал секретарю:
- Чем хуже - тем лучше. Не всегда, естественно, но в данном случае
бесспорно. Скажите постоянному заместителю министра иностранных дел, что
именно сейчас пора действовать. Он ведь держит руку на пульсе белградской
жизни... Пусть его люди помогут нашим югославским друзьям, пусть помогут.
Премьер поднялся из-за стола и валко прошелся по кабинету, поправляя
широкий пояс брюк.
- Как всякий немец, Гитлер хочет п о р я д о к выразить в
протокольной форме. Просто симпатизирующий ему Цветкович не годен; нужен
такой Цветкович, который подпишет договор, расстелившись перед
Гитлером-политиком. Фюрер не учел балканской амбиции, и на этом мы щелкнем
его по носу...
Шеф управления социальных служб Хью Дальтон через полчаса отправил
шифровку секретарю посольства в Белграде Тому Мастерсону: "Время работы!"
В тот же день генерал Боря Миркович встретился с англичанами.


Гитлер не дослушал Риббентропа. Он поднялся, отошел к карте и сказал:
- Теперь мы готовы к последнему сражению: после того как наши войска
в течение первых недель апреля сметут английское сопротивление в Греции,
мы выйдем всей нашей мощью на рубежи России; дни Сталина сочтены, потому
что отныне Европа от Адриатики до Балтики подчинена воле
национал-социализма, моей воле. Риббентроп, я поздравляю вас с победой. Я
понимаю, как было трудно поставить на колени Югославию, - тем выше успех.
Точно организованный вами нажим на сербских гегемонов Белграда угрозой
акций хорватских сепаратистов-усташей, готовых на отторжение Загреба и
создание независимой Хорватии, сыграл свою роль! Это прекрасно: сталкивать
лбами славянские племена - таков путь к разгрому русского гиганта!
Гитлер налил себе воды, сделал маленький глоток, на мгновение закрыл
глаза, и странная улыбка тронула его лицо. Эта странная его улыбка много
раз дискутировалась в западной прессе, и Гитлер, читая выдержки из этих
статей, приготовленные для него секретариатом на маленьких листах
мелованной бумаги, презрительно фыркал: "смех тирана", "игра в
апостольскую доброту", "гримасы политического актера". Он-то знал, когда и
почему рождалась эта странная, не зависевшая от его воли или желания
улыбка. В минуты высшего успеха его захлестывала огромная, горячая,
возвышенная любовь к тому человеку, имя которого было Гитлер. Он