"Константин Семенов. Блики на сунже " - читать интересную книгу автора

пытаясь вырваться из-под легкого мальчишеского тела.
Меркулов постоял, прислушиваясь к стуку сердца. Глянул последний раз
вперед - фигурки почти скрылись в дыму, повернулся и зашагал в прежнем
направлении.
Теперь каждый только за себя, даже друзья. У каждого своя дорога и дай
вам Бог удачи!


Трещит земля как пустой орех
Как щепка трещит броня
А Боба вновь разбирает смех
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня!

Первый раз сердце кольнуло у "Океана" - дальше шел с валидолом под
языком. Здесь было тише. Разрушений меньше, только провалена крыша
Культпросветучилища. Зато через полквартала Меркулов вновь остановился -
впереди до самого Военторга сплошные развалины. Какие-то люди ковырялись в
груде кирпичей, у дороги росла куча из одеял, кастрюль, чемоданов.
Меркулов свернул к набережной, оставив за спиной гостиницу "Чайка".
Миновал практически целый дом с аптекой. На мосту пришлось остановиться - в
глазах прыгали мушки, дышалось тяжело.
Оперевшись на решетку ограждения, Меркулов снял рюкзак. Сердце
побаливало уже несколько лет - что-то там с левым желудочком и пучком Гиса.
Заводской врач настойчиво советовал для начала бросить курить и исключить
полностью алкоголь. Курил Меркулов по большим праздникам, а вот
алкоголь....Сначала нужно дойти.
Достав из рюкзака бутылку, Меркулов сделал несколько глотков и стал
ждать.
Вдали, за мостами и слева и справа клубился дым. Внизу неутомимо, как
всегда, текла Сунжа. Так же она текла и тогда, много-много лет назад, только
светило солнце, не было дыма, и город был юн и весел. Так же она будет течь
и когда его, Меркулова, здесь уже не будет. Будет течь и когда не будет
города.
Боль спряталась, мушки прыгали реже - больше ждать нельзя. Дальше
Меркулов шел в каком-то странном состоянии, в голове все смешалось.
Кинотеатр "Космос", оплавленная сфера стекла вместо пивного павильона.
Тир и давным-давно исчезнувшие развалины Андреевских бань с вытрезвителем.
Бассейн "Садко" и стоящая когда-то на его месте детская мечта - цирк шапито
на раскаленном солнцем пустыре. Израненные деревья сквера и цветущие заросли
сирени у несуществующей уже лет тридцать каменной львицы.
На Бароновском мосту Меркулов опять остановился - идти дальше не было
сил. Опять пришлось стоять, оперевшись на ограду. На мосту не было больше
никого. Тишина стояла такая, что было слышно, как о чем-то тихонько
рассказывает Сунжа. А тогда на мосту собрался народ, все улыбались, махали
руками. И они смеялись в ответ.
Горячая игла пронзила сердце, потемнело в глазах. Меркулов тяжело
опустился на грязный асфальт, не успев снять рюкзак.