"Г.А.Семенихин. Лунный вариант" - читать интересную книгу автораИ вот он не только закончил академию, но уже успел написать большую работу
об испытании скафандра космонавта в окололунной сфере. Он бы никогда ее не одолел, если бы не тот драматический опыт у "закройщика космической одежды" Станислава Леонидовича, когда в условиях лунной ночи Алеша потерял сознание. Он тогда решил, что не годится а космонавты, и стал писать заявление об уходе из отряда. Его высмеяли ребята, и прежде всего их бессменный парторг Сережа Ножиков. А полгода назад Станислав Леонидович снова затребовал его, Горелова, на опробование нового скафандра. Алеша усмешливо спросил: - Мне к чему готовиться? Снова в обморок? - Если вам к обмороку, то мне к отставке, - холодно пошутил конструктор. - Нет, Алексей Павлович, теперь из области экспериментальной моя конструкция переходит в область эксплуатационную. - Он поджал тонкие губы. - Впрочем, если это вас не устраивает, я могу найти и другого кандидата для последнего испытания. - Что вы, Станислав Леонидович, - засмеялся Горелов, - давайте уж лучше я. Все-таки я уже жертвовал здоровьем во имя вашего скафандра. Конструктор неодобрительно пожал плечами: - На сей раз никаких жертв от вас не потребуется. Его снова проводили врачи и инженеры в тоннель, где была смонтирована термобарокамера, усадили в кабину, из которой три года назад он не мог выбраться без посторонней помощи. И опять с пульта управления был включен мертвенно-голубой свет, извещающий о температуре в минус сто шестьдесят градусов. Минут через пятнадцать Горелов ощутил небольшую тяжесть. Ожидая, что она начнет быстро нарастать, спружинил тело. Но тяжесть равномерио попросту надели еще один, более тяжелый, скафандр. Перегрузки больше не возрастали. Дышать было легко, кроль не звенела в голове и доска приборов не подрагивала перед глазами, как во время первого испытания. - Алексей Павлович, - прозвучал спокойный голос конструктора, - дайте мне отсчеты, курс, время, скорость, процент кислорода, температуру в кабине, давление. Горелов быстро назвал показания приборов и удивился, что сидит в термобарокамере уже более тридцати минут, а минус сто шестьдесят по Цельсию еще не дали себя знать. - Вы нам спеть что-нибудь не сможете? - спросил конструктор. - Станислав Леонидович, - рассмеялся Алексей, - вы же знаете, что я из породы безголосых. - Тогда продекламируйте что-нибудь. Надо записать дыхание. - Это можно, - согласился Алеша и неторопливым глуховатым голосом начал: Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье, Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. Лунный свет заливал глаза, сковывал своей холодной таинственностью. Горелов с вдохновением продолжал: ...Темницы рухнут - и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут. |
|
|