"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

кий, французский еще знает... И еще, когда на фронте не был, то все за-
ведующий был. Разные там отделы народного образования основывает. И он
все поймет, каждого человека. Прямо удивительно, как меня понимает. Всю,
всю. Я его безумно люблю.
- А нос у него какой?
- А нос, как у меня... Ой, вру, вру. У меня ведь картошка...
- Нет, что ты, Фея, когда в профиль, у тебя не картошка.
- Да нет, нет, ты не понимаешь. В длину такой, как у меня. Не узкий,
не широкий. Так в общем - средний... Ну, русский прямо нос. А вообще-то
лицо у Сережи не русское.
- А на кого он похож?
- На французского летчика.
- Ну, как же летчика? Летчики же разные бывают. И потом сколько ему
лет?
- Ну, как тебе об'яснить... Я там и не знаю. Двадцать пять или двад-
цать два, или двадцать три. А брюки - галифе. Высокий такой, и френч
еще. Усики только чуть-чуть... черненькие...
- Я бы хотела его увидеть.
- Ой, Маруся. В общем, нельзя назвать красавцем. Ну, да я и не люблю
таких, знаешь, парикмахерских усов. И румяных вот таких щек. И ты не лю-
бишь?
- Да, я тоже не люблю.
- Он...
Господи, как я заболталась. Елена Ильинишна говорит:
- Ну, золотце, кончили вы? Принимайтесь за работу.
Противная эта Елена Ильинишна. И сухарей давеча нарочно попросила.
Разговаривать теперь мешает.
- Ой, Елена Ильинишна, извините, я так сегодня счастлива. И знаете,
еще скоро Френев приедет. Ты знаешь, Маруся, я его прямо люблю...
- Ну, хорошо, Феечка, давайте работать. Елена Ильинишна сердится.
- Верно. Давай, Маруся, давай...
А мама приготовит чай, когда приду домой. Господи, как я счастлива. И
завтра утром тоже чай. Ах, мамочка, мамочка милая. Ты не знаешь, как я
тут страдала... Хорошо теперь.

17 мая.

Сегодня получила первое жалованье. За полмесяца четыреста рублей.
И совсем не рада, когда Тюрин, наш казначей, подал мне бумажки. Про-
тивно было класть в карман. Словно они привязали меня к карману. И те-
перь, когда лежат, я чувствую, что они шевелятся в нем. Папа, конечно,
будет очень доволен. Будет говорить, что это первые, самостоятельно за-
работанные деньги, надо беречь и прочее... Неприятно все это как!
И дома почему-то долго медлила отдавать их папе. Обедаю и ощупываю
бумажки. Трудно почему-то для меня сказать, что получила деньги. Нако-
нец, говорю хмуро:
- Вот деньги... получка...
- А-а-а, вот молодец дочка! Сколько?
- Не знаю, считайте сами.
Папа как будто не замечает моего тона. Аккуратно, до противности,