"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

ничего. Конечно, вода-водой.
Шаг за шагом плетусь по потемневшей, теплой улице. Кажется, вся пере-
полнена народом. Вспыхивают в полусвете белой ночи огоньки папирос у гу-
ляющих. Жужжат над ухом веселые фразы. Но ничего ясно не вижу, ничего
ясно не слышу. Кружится голова, и чувствую с болью бьющееся сердце.
Остановилась на Николаевском мосту и засмотрелась на воду. Облокоти-
лась на чугунные перила всем телом и закрыла глаза. Сразу закружилась
голова. И какая-то новая боль над бровями.
Открыла глаза и попала на зеленый сигнальный огонь под мостом. По-
дальше красный огонь. Господи, взять бы да броситься в воду. Кто пожале-
ет о такой девчонке? Папа скупой, черствый. Обрадуется, что от лишнего
рта избавился. И только. Все равно, может быть, придется умереть с голо-
ду.
Что-то плеснулось внизу. Видно, как на светлой воде пошли круги. На-
верное, большая рыба плеснулась. Нет, нет, не могу! Там же рыбы большие.
В тело вопьются. И раки еще черные. Фу, гадость какая!.. Не могу, не
хватает решимости. Совсем я трусливая. Девчонка совсем. А дома все спят.
Митьке с Тонькой никакого дела нет до меня. Папа тоже не встретит. На-
верное, храпит уже. Хоть бы самовар кто поставил да чаю приготовил. Ник-
то, никто...
Долго звонилась... Верно, верно: все спят. Никому нет дела до меня. И
вдруг голос...
Так и вздрогнула. Еще не ответила себе, чей же это голос, а сердце уж
забилось, затрепетало, как безумное.
- Мама, мама, мамочка, это - я, Фея...
- Феечка, родная моя, здравствуй! Здравствуй, доченька...
Судорожно рыдаю у ней на шее. Ах, мама, мама, милая моя мамочка! И
сквозь слезы чувствую, что мама встревожена.
- Ну, что ты, Господь с тобой? Феечка, родная моя доченька, что ты?
Не плакать, а радоваться надо. Пойдем в комнату.
- Ах, мама, мамочка, как тяжело жить без вас. Я больше никогда не бу-
ду жить без вас, никогда, никогда...
- Ну, ну, успокойся, моя хорошая, бедная доченька. Все прошло, все.
Садись-ка лучше, покушай.
Господи, а на столе и творог в боченке, и рыжики, и хлеб деревенский.
И чай мама приготовила для меня. Ем за обе щеки вперемежку со словами и
слезами.
- Ой, мама, скупой какой, черствый он стал. Как тяжело жить без вас.
Тонька ругается, ворчит на папу и на меня тоже. Я больше не буду жить
без вас...
- ...Ешь, ешь, моя хорошая...
- А папа еще овшивел. Это от голода ведь, мамочка?
- Да я уж видела. И ума не приложу, что это с ним сделалось? И нас-то
с Борькой встретил: ровно бы и рад, ровно бы и не рад, что мы приехали.
- Не рад, мамочка, не рад. А Борька спит разве? Экий, даже не дождал-
ся меня. А как папа-то вас встретил?
- Да так и встретил. Входим с Борькой, а Тоня дверь открывает. Ну,
знаешь, сама... она тут сейчас: мама, мамочка, здравствуйте...
- А разве она не заплакала?
- Ну, какое там. Сказала только: "наконец, вы, мамочка, приехали...