"Мария Семенова, Валерий Воскобойников. Экстрасенс ("Скунс" - "Эгида")" - читать интересную книгу автора

Анины родители были на даче, и Дима зашел к ней домой. Он угостил ее
сигаретой, и она впервые в жизни закурила. Потом он сказал, что вообще-то
со всеми девочками он только прикидывался, а на самом деле ему всегда
нравилась она. Она ему не поверила, но он сказал, что вот ведь как - через
три дня уходить в армию, а у него, кроме нее, никого. И ей стало его жалко.
Потом они стали целоваться. Да так, что у нее закружился перед глазами
весь мир. Хотя вроде бы глаза она закрывала.
- А ты - страстная, - похвалил он. - Смотри-ка, сразу и не
догадаешься!
Потом он сказал, что останется у нее на ночь.
Если бы она не знала, что у него через три дня армия, скорей всего,
ничего бы между ними и не было. Но ей было так его жалко и такую она
испытывала к нему нежность! А еще ей так хорошо было с ним!
- Я тебе сразу напишу, как узнаю номер части, - сказал он утром. - И
это... дай свою фотокарточку на память. Есть у тебя? Ну и напиши там
что-нибудь такое: "Люблю сердечно, помни вечно". Чтоб я в трудные минуты
воинской службы...
В то утро Аня была счастлива исполнить все, о чем бы он ее ни
попросил. Позвал бы взять банк - она бы и на это пошла.
Она проводила его до метро и побежала домой - застирывать простыню. И
никто на улице даже не догадывался о том преображении, которое с ней
случилось.
А месяца через два она догадалась о том, что преображение
продолжается.
Анна Филипповна открывала почтовый ящик в подъезде по нескольку раз на
дню. Но красавец Дима Голубев не прислал письма из армии ни через неделю,
ни через месяц. Лишь позже она узнала от других одноклассников, что его
вовсе не забирали в армию. По крайней мере, в тот месяц. Весенний призыв
кончился, а осенний еще не начался. Но было бы лучше, если бы забрали.
Армия, возможно, сохранила бы ему жизнь.
Диму нашли в середине лета прибитым к береговой отмели на озере за
Зеленогорском. Он нырнул с высокого берега, ударился головой о камень и не
показался на поверхности. Компания, с которой он приехал купаться, привыкла
к его частым приколам. Немного подождав, пока он вынырнет, все отправились
по домам, решив, что он давно уже на берегу и, скорей всего, встретит их у
своей дачи.
И Анна Филипповна так и не узнала, насколько было близко к истине все,
что он говорил ей в тот их единственный вечер.
Она ходила в институт, на лекции, на физкультуру. И никто по-прежнему
ни о чем не догадывался. Даже родители. Как рассказать им, она не
представляла, если даже ее возвращение домой после десяти вечера
становилось событием чрезвычайным и обсуждалось всю следующую неделю.
Она еще надеялась, что вдруг как-нибудь все само собой рассосется.
Одновременно у подруг как бы невзначай узнавала о разных подпольных
абортах. Но про них рассказывали ужасные истории, и идти по адресам было
страшно. Да и денег, которые полагалось платить, тоже не было.
Наконец она открылась бывшей однокласснице, которую звали Лена
Каравай.
- Ну ты даешь, мать! - сказала то ли с завистью, то ли с ужасом
Ленка. - У тебя уже все сроки вышли.