"Мария Семенова, Валерий Воскобойников. Экстрасенс ("Скунс" - "Эгида")" - читать интересную книгу автора

что иностранцы только тем и занимаются, что переезжают из страны в страну,
с одного конгресса на другой. Им это все равно что нашим - съездить из
Мурманска в Оленегорск или из Владимира в Иваново. Кстати, и расстояния
вполне соотносятся.
Но Николай Николаевич был специалистом российским и потому, идя во
дворец Белосельских-Белозерских, что на Невском проспекте у Аничкова моста,
нес в своей душе букет тайных надежд.
Шесть лет назад он уже попал в обойму везунчиков и отработал год в
прекрасно оснащенном научном центре в Голландии, в Гронингене. На этом его
везение тогда и пресеклось. Он вернулся в Россию с полным ноутбуком
собственных и совместных статей, с двумя почти готовыми монографиями,
написанной начерно докторской диссертацией и полным чемоданом надежд. Все
оборвалось в день объявления приговора в обшарпанном здании районного суда.


Происхождение Костика

Звезда петербургского телеэкрана Анна Филипповна Костикова уныло
смотрела в блокнот на список знакомых, которые могли бы ей ссудить деньги -
много и надолго. С одной стороны, этот неизвестный "доброжелатель", а
попросту шантажист, уж очень дешево оценил ее репутацию - всего в пять
тысяч долларов. Но с другой - таких денег единовременно она никогда даже и
не видела. Деньги были необходимы, чтобы выкупить видеокассету, на которой
были записаны она и Костик. Как этому подлецу, который смеет называть себя
доброжелателем, удалось записать то, чего не мог узнать ни один человек в
мире, она не могла сообразить, да и не пыталась, потому что при одной мысли
обо всем этом ее охватывал звериный ужас. А надо было казаться легкой,
веселой и спокойной.
Это только наивным телезрителям, с утра до вечера смотрящим в ящик, ее
вид может показаться простым и почти домашним. На самом деле перед каждой
передачей над ее уютным имиджем колдовали около часа. Многоопытная гримерша
Валечка собирала ее прическу волосок к волоску - и все только для того,
чтобы в кадре у нее был самый естественный вид. И для того же самого
естественного вида ее подпудривали, подрумянивали, подкрашивали. И точно
так же трудились осветители, операторы. Эти незримые маги экрана любую
красавицу могли в кадре поднести как уродину, и наоборот - выбрать такой
угол, что жуткая страшила оказывалась обаятельнейшим существом, хоть
немедленно отсылай ее в качестве невесты к Дэвиду Копперфилду.
Пока Валечка укладывала ее волосы, рядом крутилась режиссер Ёлка
Павленкова. Анна Филипповна в первые дни обращалась к ней только на "вы" и,
демонстрируя отличную дикцию, легко выговаривала "Елена Всеволодовна".
Режиссер Павленкова была для каждого в редакции "своим парнем", и уже через
месяц Анна Филипповна поддалась ее напору и стала звать как все: Ёлка.
- Ёлка, не знаешь, кто бы мог одолжить денег? - Анна Филипповна
решилась спросить у нее у первой.
- Сколько?! - И Павленкова с готовностью схватилась за сумку.
- Много. Тысячу. - Всю сумму Анна Филипповна назвать не решилась.
- Если рублей - хоть сейчас, а баксов - надо подумать.
- Долларов, - с грустью призналась Анна Филипповна.
- Анечка, поставь голову как была, - строго потребовала гримерша.