"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу авторамужа, которая теперь болталась на незнакомце, и что-то сказала на своем
родном языке. - Она подгонит одежду по твоему росту, - перевел Артур Карлович. Вот и весь разговор. Может, оставшись наедине с мужем, Марта и расспросила его о Фридрихе, может, и упрекнула за почти новые рубаху, пиджак и брюки, но теперь не сказала больше ничего. Неделю Фридрих имел возможность наблюдать за хозяевами хуторка. Они все время копошились по хозяйству и встречались только за столом. Поедят, помолчат, и опять Артур Карлович идет в огород или во двор, а Марта гремит ведрами: в хозяйстве две коровы, три кабанчика и больше десятка кур; и всех накормить надо! Жизнь на хуторке шла до того однообразно и размеренно, что Фридриху казалось, он бы от такого счастливого житья волком выл, на край света сбежал бы. Лишь в субботу нарушился обычный ход жизни: Марта, упаковав в заплечный мешок несколько кусков сала, собралась в путь. - В Вильнюс, на базар, - выдавил из себя Артур Карлович, перехватив тревожный взгляд Фридриха. - Заночует у знакомых. Марта шла, шагая легко и широко, как хороший ходок, которому не привыкать подминать под себя версты. Артур Карлович проводил ее до калитки, постоял там, пока она не скрылась в лесу, и словно забыл о ней. А Фридрих волновался. Он боялся предательства. Действительно, кто он, Фридрих, этим людям, чтобы они из-за него своим благополучием рисковали? Ведь если немцы узнают, что Артур Карлович и Марта приютили у себя беглого из лагеря, то сотрут хуторок с лица земли. А выдаст Марта беглого - денег, может, и не дадут, но уж благодарность и доверие властей будут обеспечены. была ночь. О чем только не передумал, вслушиваясь в ночные шорохи. То ему слышался шум моторов многих машин, приглушенный расстоянием, то крадущиеся шаги людей, окружающих сеновал, где он лежал. Лишь перед самым рассветом забылся коротким и тревожным сном. А проснулся разом, как по сигналу тревоги, и первым делом осмотрел двор и лес. Нет, ничего не изменилось. Марта пришла вечером и вроде бы - постаревшая. Молча накрыла на стол, молча взялась за ложку и вдруг заплакала, уткнувшись лицом в полотенце, перекинутое через плечо. Артур Карлович несколько секунд смотрел на нее, потом пришлепнул ладонью по столу и сказал: - Не ко времени, жена, слезы. За столом сидим. Марта отняла полотенце от заплаканного лица и посыпала скороговоркой, а что - неизвестно. В ее речи Фридрих уловил лишь одно знакомое слово, повторенное несколько раз, - "бефель", что по-немецки значит "приказ". - Она говорит, в. Вильнюсе объявлен приказ, которым запрещается оказывать помощь евреям, комиссарам и всем прочим, кто не имеет аусвейса - временного паспорта, что ли... И еще она говорит, что мой брат нарушил этот приказ и расстрелян. Дрожали сильные пальцы Артура Карловича, когда он разминал сигарету, а голос, как всегда, был ровный. - Что ж, я сегодня же уйду... Сейчас уйду, - заторопился Фридрих. - Ешь... И хлеб не воруй, а бери, - сказал Артур Карлович. И столько властности было в его голосе, что Фридрих послушно взялся за |
|
|