"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

Виктор пытливо посмотрел на старика. Во внешности его ничего
примечательного: много таких богобоязненных старичков ходит в церковь,
разговаривает елейным голосом, а в душе всегда готовы запродать своего
ближнего. И он ответил до неприличия сухо:
- Время свободное есть, вот и сижу.
- Ну, ну... Или я против?
Примерно с час они сидели молча, каждый думая о своем. Наконец старик
смотал леску, встал и сказал, улыбаясь глазами:
- Если у паныча есть время, то не пройдет ли он со мной? Занятную штуку
покажу.
Они подошли к домику, притулившемуся за костелом. Карниз домика
облеплен гнездами ласточек. И на одном из них была хорошо видна заплата,
замуровавшая входное отверстие.
- Видит паныч это гнездо? Ему оно о чем-то говорит?
Виктор пожал плечами.
- В это гнездо, когда ласточек не было дома, залезли воробьи. Вернулись
ласточки, а их жилье занято. Как вам это нравится? Конечно, давай совестить
воробьев... Но те - птицы нахальные, горластые и слушать просьб не хотят...
Тогда ласточки собрались всей стаей и мигом замуровали подлецов. Вот так-то.
- К чему вы все это мне рассказали? - спросил Виктор после небольшой
паузы.
- А просто так, жизненный случай. - Старик приподнял соломенную шляпу,
церемонно поклонился и свернул в проулок.
Еще раз взглянув на мертвое гнездо, Виктор пошел домой. Он был уверен,
что правильно понял старика. Только почему старик все это рассказал ему,
Виктору?
Весь день мысли помимо его воли возвращались к замурованному гнезду, и
весь день крепла убежденность, что теперешняя его жизнь - трусливое бегство
от войны, что сейчас он вовсе не комсомолец, а самый обыкновенный дезертир.
И еще подумалось: узнают об этом отец или товарищи по школе - большего
позора не придумать, и он твердо решил бежать. Разве Анелька добровольно
отпустит?
Анель Казимировна приехала ночью на немецком грузовике, проследила, как
в кладовку из его кузова перенесли последнюю упаковку, и лишь тогда ушла к
себе, легла спать. Лег и Виктор. Но не на диване в столовой, а в кладовке,
на пачки стираных гимнастерок, которые она сегодня привезла для продажи.
Лежал и зло смотрел в темноту, где прятались доски потолка.
Когда прямоугольник окна кладовки затянуло посветлевшее небо, Виктор
осторожно, сначала прислушавшись к ровному дыханию Анельки, пробрался в
столовую и взял из шкатулки вид, который она выправила ему. И тут увидел
несколько пухлых пачек злотых. Злость стиснула горло, заставила вспомнить,
что он все это время батрачил на нее. Исключительно чтобы досадить Анельке,
он и взял свою долю, определив ее на глазок.
Потом поспешно и бесшумно вышел из дома, достал из тайника
комсомольский билет, положил его под рубаху и направился к мосту через Пину:
нужно было обязательно увидеть Петра или того старика, рассказать им все,
непременно попросить совета.
В этот ранний час на улицах Пинска не было ни расфуфыренных панов,
скалящих при встрече золотые зубы, ни черных монахов, степенно проплывающих
по тротуарам и с высоты своего благочестия поглядывающих на грешных мирян,