"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

он был так счастлив, увидев своего командира, что забыл про уставы и
бросился к нему, раскинув руки.
Капитан Кулик повел в его сторону холодными глазами. И Каргин
остановился. Потом торопливо и привычно рванул руками гимнастерку, чтобы
заправить ее под ремень, которого не было (арестованному ремень не
полагается), и замер по стойке "смирно". Но глаза его по-прежнему сияли,
радость по-прежнему лилась из них.
А капитан Кулик смотрел на Каргина, узнавал и не узнавал его. Капитан
был готов дать честное слово, что неоднократно встречал этого солдата, а где
точно - не вспомнить.
Возможно, и из его роты этот солдат. Возможно... Но не отличник боевой
и политической подготовки, не активист-общественник. И не нарушитель
дисциплины. Это - точнее некуда: и отличников, и активистов, и нарушителей
дисциплины он, капитан Кулик, знает не только по фамилиям.
- Узнаете? - спрашивает майор.
- Личность знакомая...
- Рядовой Каргин, второго отделения третьего взвода вашей роты, -
спешит на помощь Каргин. Он не обижается на командира, даже оправдывает его
забывчивость: в роте около сотни солдат, разве всех упомнишь?
- Подтверждаете сказанное Каргиным? - В голосе майора вроде бы скрытая
ирония звучит. Словно он предвидит, заранее знает ответ Кулика.
Скрипнули ремни на крутых плечах капитана, чуть порозовела шея над
белоснежной полоской подворотничка.
- Понимаете... Не могу полностью положиться на свою память, дело-то
ведь серьезное.
Тогда майор ровным голосом и бесстрастно, очень кратко и точно
пересказал капитану показания Каргина.
- Помню, было такое дело, - оживился капитан. - Только тот караул
полностью погиб, выполняя боевое задание.
- Никак нет, я живой! - радуется Каргин. Он надеется и ждет, что вот
сейчас безграничная радость разольется по мужественному лицу командира. Но
тот хмурится, безжалостно бьет словами:
- Удрал с поста? Товарищей в беде бросил?.. Подлец! Расстрелять тебя
мало!
В его голосе слышались искренний гнев, презрение и даже обида. Дескать,
как же я не распознал тебя раньше, почему не выгнал из роты год назад?
Сделай так тогда - не пал бы сегодня твой позор на мою голову, на всю нашу
славную роту.
- До самого последнего момента был на посту, - непослушным, будто
деревянным, языком говорит Каргин.
- Врешь! Врешь!.. Почему вернулся только ты один? Почему все прочие
убиты, а ты живой стоишь здесь и нахально глаза таращишь?.. Все ты врешь, -
убежденно закончил капитан.
- Выходит, моя вина в том, что я живой?
Но капитан Кулик уже отвернулся, считал вопрос решенным, и рядовой
Каргин теперь видел только его спину, перечеркнутую ремнями.
Так же перечеркнуты, безвозвратно перечеркнуты оказались и все
испытания, через которые прошел он, рядовой Каргин.
Опустив голову и не глядя по сторонам, возвращался Каргин под конвоем в
тот самый сарай на окраине деревни, где под арестом сидели товарищи. Разрывы