"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

закончил: -...и Гитлер тоже.
- Так тебе и станет Гитлер баланду хлебать, - усомнился Григорий.
- Сам Гитлер, сам Геринг ели за общим столом, клянусь богом! Ибо
единство нации - превыше всего!
Все уже знали, что, если немцы клянутся богом, будь уверен, что они
говорят правду, и Юрка не стал спорить, пробормотал что-то невнятное и
отвернулся от Ганса, будто потерял интерес к разговору. Зато Каргин
немедленно воспользовался моментом, заговорил, как всегда, спокойно, словно
думая вслух:
- Вот так и оболванивали. Как же, сам Гитлер простой суп ест! Полное
единение всех немцев!.. А еще немного погодя - и немецкие солдаты Ганс
Штальберг и Пауль Лишке с радостью идут умирать. А за что умирать? Ради чего
умирать?.. Григорий, на сколько килограммов прибавил в весе за войну Геринг?
Еще осенью, когда зарядили проливные дожди, Василий Иванович, чтобы
расшевелить товарищей, начал играть в суворовские вопросы. Игра прижилась, о
ней не забыли, и Григорий бойко ответил:
- Если взвешивать до обеда, на пятьдесят, после обеда - на все
пятьдесят восемь.
И вдруг у Пауля ярко сверкнула догадка, которая примерно неделю назад
забрезжила неясно, туманно: в последние дни обед разливает только Каргин; а
поровну ли разливает? Ведь показалось же ему, Паулю, показалось тогда, что у
Каргина суп еле прикрывал дно миски.
Тогда он заметил эту несправедливость, а до сознания не дошла, вот и не
проверил. Значит, остается выжидать. И он промолчал, только особенно
пристально посмотрел на Каргина. Кажется, осунулся не больше других...
Ожидание погоды наконец осточертело Федору, и он сказал:
- Все грибы, грибы... Схожу, командир?
- Один?
- Как прикажешь.
С ним ушли Григорий и Юрка. Вернулись утром с двумя солдатскими
ранцами. В каждом - бутылка шнапса, пачка галет и банка мясных консервов.
- Геринга бы на такой паек! - проворчал Каргин.
Вскоре кончился и керосин. Теперь в землянке темень. Ее прорезают лишь
красноватые отблески пламени, резвящегося в печурке. Когда они, эти
отблески, падают на лицо человека, густые тени сразу скапливаются во
впадинах его щек, углубляют их, и человек кажется изможденным и злым; в
глазах у него чудятся недоверие, голодный блеск.
Есть все время хочется; о чем бы ни старался думать, мысль сама
обязательно вернется к еде...
Каргин остатки супа из кастрюли выливает в свою миску. По заведенному
порядку товарищи ждут его, чтобы обедать всем разом.
Семь мисок на столе. В каждой похлебка из грибов. Она кажется черной в
алюминиевых мисках.
Семь мисок на столе, и во всех одна и та же грибная похлебка. Но в
одной она лишь дно прикрыла. Самые полные миски стоят перед Петером, Гансом
и Паулем.
Пауль встает. Шесть человек поднимают на него глаза. Тогда он молча
тычет пальцем поочередно во все миски. Взгляды шести человек прыгают за его
пальцем.
Пауль говорит: