"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

прочее, а перед паном Свитальским, давая понять гостям, что это не для них.
Как ни старался Виктор казаться беззаботным, подстроиться под тон
застолья, это удавалось ему так плохо, что Горивода сказал, сверля Виктора
бездонными голубыми глазами:
- Мы тут хиханьки да хаханьки, а у молодого человека кошки сердце рвут.
Может, мне выйти, чтобы не мешать деловой беседе? - Он даже чуть оторвал
плечи от спинки кресла.
- И не вздумайте, Мефодий Кириллович, кровно обидите, - запротестовал
Виктор. - Жена заболела, а лекарств никаких, вот и... Сами понимаете,
молодожены...
- А ты, Капустинский, на бабьи болячки не оглядывайся, они
выдуманные! - загоготал Свитальский.
Горивода же спросил участливо:
- Чем болеет, не знаете?
- Жар сильный и кашель, - врал Виктор напропалую.
- Чаем с малинкой поили?
- Нет ее у нас... Понимаете, ничего нет. Она, я и хата. Все прочее для
победы вермахта добровольно отдано.
- А как много и чего из лекарств надобно?
Голос подвел Гориводу, вопрос прозвучал так пристрастно, что даже
Свитальский отложил в сторону необглоданную куриную ножку, уставился на
Виктора.
- Боже мой, или я доктор и знаю, каких и сколько лекарств надо, если
человек простудился? - с обидой сказал Виктор. И не понять, была ли это
обида на самого себя за то, что на пустяковые вопросы ответить не может, или
на Гориводу, который только выспрашивал, но не помогал.
- Малинки сушеной могу одолжить, если желаете, - потупил глаза
Горивода. - Прочего - не обессудьте.
Пока шел этот взаимно вежливый разговор, Свитальский пришел к выводу,
что он обязательно должен воспользоваться этой ситуацией, чтобы привлечь
Капустинского на свою сторону (авось с его помощью удастся сковырнуть
Шапочника), и поэтому зычно рявкнул:
- Генка! - и приказал, когда тот ворвался в кабинет: - Аллюр три
креста - к доктору! Лекарств от простуды. Новейших! Расчет потом. - И
взмахом руки отпустил телохранителя. - Вот и делов-то... Выпьем?
Горивода отказался, сославшись на время, которого у него больше нет.
Прощаясь, напомнил Виктору:
- За малинкой забегайте, обещал - сделаю.
- Большое спасибо, обязательно забегу! - заверил Виктор, стараясь не
моргнуть под взглядом голубых глаз, инстинктивно почувствовав, что
Горивода - враг первейший, посильнее и похитрее Свитальского и Золотаря,
вместе взятых.
Генка ворвался в кабинет без стука, швырнул на стол пакетик порошков и
зло выпалил:
- За такую хреновину кило сала отдавать!
- Испарись! - для порядка повысил голос Свитальский.
Виктор понял, что сейчас самое время уходить, и, поблагодарив за помощь
и хлеб-соль, заверив в своей вечной признательности, униженно, задом,
выскользнул из кабинета.
Лишь за околицей Степанкова, когда рядом был только Афоня, Виктор зло