"Олег Селянкин. Костры партизанские, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

предполагать, что дни Москвы сочтены.
Вот и выходит, думал Пауль Лишке, что на дорогах всей Европы победно
отпечатался след сапога немецкого солдата. Во всю ступню и с глубокими
вмятинами от шипов!
Швеция и Швейцария? Они пока нужны Германии как нейтральные страны.
Нужны до поры до времени. Поэтому и существуют. А захочет фюрер - уже завтра
над ними тоже гордо взовьется победоносное знамя новой Германии. Как недавно
над Киевом взвилось.
Стоп, стоп, как там дословно сказано?
Пауль Лишке уставился в темный угол комнаты, откуда на него скорбно
смотрели русские святые, и с удовольствием продекламировал, проверяя свою
память и гордясь ею:
- Верховное командование немецких вооруженных сил сообщает: наряду с
операциями по окружению советских армий на востоке было начато наступление
на столицу Украины - Киев. После отважного прорыва сильных укреплений на
западном берегу Днепра наши войска вошли в город. Над цитаделью Киева с
сегодняшнего утра развевается немецкое военное знамя. 21 сентября 1941 года.
Только продекламировал сводку, еще не успел полностью восхититься ее
содержанием и своей памятью, а на столе уже ожил один из телефонов, рассыпая
звонкую и требовательную трель.
- Ефрейтор Лишке слушает, - отрапортовал он в телефонную трубку
голосом, который свидетельствовал о том, что он, Пауль Лишке, бодрствует.
- Примите телефонограмму на имя коменданта района гауптмана фон Зигеля.
- Готов, записываю.
- Все имеющиеся у штатского населения валяные сапоги, включая и детские
валенки, подлежат немедленной реквизиции, - монотонно и медленно диктует
кто-то.
- Можно и быстрее, я стенографирую, - говорит Пауль Лишке.
Но невидимый собеседник продолжает в прежнем темпе:
- Пользование валяными сапогами населению запрещается и должно караться
так же, как и недозволенное пользование оружием... Все, подпись:
гебитскомендант... Кто принял?
- Принял ефрейтор Пауль Лишке.
- Передал Карл Борн... Слушай, как у вас там погода? У нас - ветрище
прямо с Северного полюса.
Этот несчастный простой солдат явно забыл свое место, разговаривает с
ефрейтором как с ровней!
- Молчать! - приглушенно бросает Пауль Лишке и поясняет, как ему
кажется, с леденящим спокойствием: - Линия только для служебных разговоров.
- Яволь!
И снова в ушах лишь завывание ветра в печной трубе да голые ветви
березы скребутся о стекло окна. Словно умоляют дать частицу тепла.
Неужели зимовать все же придется здесь, в России?..
Теперь Пауль Лишке невольно начинает думать о том, что хотя он в России
уже три месяца, но не понял ни ее, ни народ, живущий здесь.
Когда вермахт еще только перешел границу России, Пауль Лишке сразу
почувствовал, что здесь все иначе, чем в других странах Европы, где ему
довелось побывать. И дело не в том, что тут многие хорошие луга заболочены,
леса захламлены хворостом, сухостоем и откровенно гниющими деревьями; и не в
соломенных, деревянных или железных крышах, хотя каждому культурному немцу