"Вадим Селин. Хитрость под пудрой" - читать интересную книгу автора

пацан?". А старуха говорит: "Ну, такой, светленький, симпатичный, на нем
была фиолетовая футболка, на ней еще этот, как его... Мыши-Маус изображен!"
Мама посмотрела на Надьку, как на идиотку и сказала: "Дура! Не "Мыши-Маус",
а "Микки-Маус"! Этот светленький - двоюродный брат Тани, ему всего четыре
года!". Бабка отвечает: "Ну и что, что четыре? Все равно мужик! И она -
распутница! Лучше надо ее не в школу благородных девиц отдать, а в
монастырь! Там у нее мигом все греховные помыслы из башки выбьют!" Мама
вздохнула, и спокойно сказала: "Надька, вали отсюда по-хорошему, пока я из
тебя калеку не сотворила". Старушонка обрадовалась, что так легко
отделалась, и с достоинством ответила: "Я уйду. Только не думай, что я тебя
боюсь. Там просто сериал начинается!" И она вышла за двор с гордо поднятой
головой, с красными щеками от пощечин, и в мокром платье от чая, который
мама на нее вылила. Напоследок Надька сказала: "Даже и не мечтай об
автографе! А чай у тебя дешевый и совсем не вкусный!", - и величаво скрылась
за кустами. Я выглянула, и увидела, что она быстро-быстро семенит ножками, а
потом и вовсе побежала домой.
Таня окинула взглядом Диму и Лизу. Те смотрели на нее.
- Теперь я ей мщу. Дала себе зарок все ее орехи съесть! В это время
бабка Надька, по отчеству Тихоновна, выглянула со двора и крикнула:
- И не просите у меня автографа! - и засмеялась.
- Да кому ты нужна со своими медведками?! Шизофреничка старая! -
крикнула ей Таня. Тихоновна радостно взвизгнула и скрылась во дворе. - Не, у
нее точно крыша едет, и причем капитально, - сказала Таня.
- Уже давно, - согласился с Таней Дима.
- Помните, я в этом году мимо ее двора шла, а она в меня ведро кинула!
И говорит: "Пошла вон от моих орешков!" А какие орехи? На дворе февраль!
Бабка Надька прямо как в "Сказке о царе Салтане". "Белка песенки поет, да
орешки всё грызет, а орешки не простые - все скорлупки золотые, ядра -
чистый изумруд..." Можно подумать, ее орехи драгоценные, так за них воюет! -
произнесла Лиза.
Таня кивнула:
- Ну, я ж говорю: дура она набитая. Да вы что орехи не едите? Сбивайте,
угощайтесь!
- Да нет, спасибо, - ответил Дима.
- А я не прочь! - воскликнула Лиза, метко сбила орех и начала его есть
после предварительной очистки.
- Молодец, Лизка. Чисто снайперша! - похвалила Таня.
- Я еще так могу! - и Лиза с помощью своего голоса потрусила дерево.
Зрелые орехи попадали как дождь.
- Прикол, - отреагировала Таня.
- А у меня мама дар на месяц отняла.
У Тани был дар становиться на небольшой промежуток времени невидимой.
- А что ты натворила? - поинтересовались друзья.
- Да я Марфе подножку поставила, она себе ухо разбила! Ну ничего! Дело
того стоило! - Таня счастливо улыбнулась.
- Ой, кстати, слышали, по телеку передавали, что Ирму Брошевич
похитили? И похитители молчат, никаких требований не предъявляют!
- Не-а, не слышали, - ответили Дима с Лизой и переглянулись.
- Да-а, - протянула Таня. - Ну, вы совсем от жизни отстали. Она же в
"Серебряном вечере" играла. Да с ней много фильмов. "Белое и немного