"Александр Сегень. Общество сознания Ч" - читать интересную книгу автора

нет и в помине. Он оставил ее руку и принялся подкручивать кончики усов.
- Не убирайте руку, - шепнула Элла. - Мне в ней так хорошо.
А что, если она послана к нему врагами, чтобы заманить? Врагов-то у
него хватает. Многие ненавидят "Бестию".
Он посмотрел на Эллу. Она притягивала его всем своим видом. Ее рука уже
снова была в его руке. Пропал! Погиб! Потом напишут: "Еще одно громкое
убийство..." Как он может так рисковать собой, сыном, Тамарой, отчимом,
"Бестией"?! Газета-то - черт с ней! Другой найдется издатель подобной никому
не нужной ерунды. Тамара найдет себе другого. Прокофьич уже старый. А вот
сын... Как он будет без отца? И до слез стало жалко Сережку.
- Зато сын у меня как был Белокуров, так и остался.
- А сколько вашему сыну?
- Скоро три.
- Три годика? А вам, Борис?
- Тридцать девять.
- А мне двадцать девять. Ха-ха-ха.
"Ха-ха-ха" она проговорила, а не просмеяла.
- А мужу?
- Немного моложе вас.
- А он есть?
- Можете проверить, если хотите. Он сегодня дома.
- Хочу.
Зачем он это сказал? Так хорошо было бы окончить знакомство у дверей ее
дома и возвратиться в веселую компанию нижнего буфета. Но чертик откуда-то
из подбрюшья докричался: "Гульнем! Ты чего, брат? Бери что дают!"
- Товарищ генерал, - снова обратилась к водителю Элла, - мы передумали.
Идем в гости. Назад не поедем.
- Ну и хорошо, - отозвался тот. - А то я устал что-то.
Конечно же, мужа нет. В этом можно не сомневаться. А что, если она и
впрямь почитательница его газеты? Белокуров чувствовал, как его мощно
куда-то несет.
И вот он уже расплачивается с водителем, и вот он уже поднимается по
лестнице ее дома на четвертый этаж, мимо огромного белого кота в черных
разлапистых пятнах, и тут сильно пахнет мусоропроводом. "А ведь ты трус,
Белокуров! Нет, я просто верен своей жене. А она отреклась от твоей фамилии.
Это еще ничего не значит. А я говорю: значит. А я говорю: нет!" -
разыгралась в душе у Белокурова молниеносная пьеска.
Около двери квартиры Элла несколько замешкалась с извлечением из
сумочки ключей. Посмотрела глаза в глаза:
- Белокуров, а вы правда хотели бы меня оцеловать?
- Увы, хотел бы, - ответил он, - и сердце мое разбито.
- А вы можете сейчас сказать моему мужу, что мы с вами любим друг друга
и что он должен оставить меня?
- Сказать это замечательному человеку, читателю моей газеты?
- Слабо?
- Нет.
Сам не зная как, он вдруг схватил ее, обнял, прижал всю к себе и приник
губами к губам. Если муж есть, то на этом все и кончится. Если мужа нет, то
не надо будет говорить страшные слова хорошему человеку, работающему в
Коломенском.