"Александр Сегень. Общество сознания Ч" - читать интересную книгу автора

Теперь, закрыв глаза, он увидел зеленое. Не иначе на сей раз - огурчик.
- Зелень.
Открыл глаза и увидел в руке у Эллы шляпку соленого гриба, повернутую к
нему зеленой изнанкой-бухтармой.
- Это похлеще, чем издание "Бестии", - засмеялась Элла. - А еще?
- Пожалуйста.
На сей раз был угадан белый цвет скатерти. Затем - оранжевая шкурка
мандарина. Пятым испытанием был фиолетовый цвет графинного стекла.
- Не люблю фиолетовый! - сказал Белокуров с закрытыми глазами.
- Ну вот, а врали, что любите все цвета радуги.
Бросив взгляд на Василия, Белокуров заметил, что тот сердится, хочет
поговорить о чем-то важном, а тут - баловство.
- Вообще-то хватит мне вас дурачить, - вздохнул гость. - У меня в веках
просверлены малюсенькие дырочки, сквозь них-то я и вижу. Это я еще в детстве
себе просверлил, чтобы подглядывать, как девчонки на пляже переодеваются.
- А почему же тогда только цвет? Разве очертания предметов вы не можете
угадать? - спросил Василий.
- С возрастом дырочки подзаросли, и с очертаниями предметов трудно. Я
же вижу только крошечный участок угадываемого.
- Еще что-нибудь угадайте! - взмолилась Элла.
- Черный! - сказал Белокуров, не закрывая глаз.
- Точно! Я как раз хотела показать на свое платье. Значит, вы все-таки
не подглядываете, а угадываете.
- А что это, все шли русские марши, и вдруг - "Дойчланд юбер аллес"? -
удивился Белокуров, прислушиваясь.
- Да, действительно, - улыбнулся Василий. - Это марш Кексгольмского
полка, в него вкраплен кусок из немецкого гимна.
- Надо же! А я и не знал о таких вещах. А вы, Василий, чем занимаетесь
в Коломенском?
Василий принялся охотно рассказывать о своей работе. Белокуров слушал
вполуха и вскоре почти нагло перебил историка предложением написать для
"Бестии" статью.
- Обязательно! Я и сам хотел. Меня один мой знакомый все обещал
познакомить с вами. Николаев.
- Пашка? Так чего ж он тянул?
- Да сами знаете, по-нашему, по-русски. Вы ведь читали Шубарта? Хорошо
у него говорится о том, что русские живут так, будто у них времени больше,
чем у других народов.
- Да, я помню. Я так рад знакомству с вами, Василий. Давайте на "ты"?
Мы ведь ровесники, единомышленники, родственные души.
- С удовольствием.
- А на брудершафт выпить? - подначивала Элла.
- Ну, если только совсем малость, - сломался Василий. - Только не на
брудершафт, а на братство.
- На братчество! - воскликнул Белокуров, наливая Василию и себе.
Бутылка подошла к середине, а еще через час окончилась, и Белокуров
наконец почувствовал, что набрался сверх меры, ибо он и в нижнем буфете
хлебнул немало, и здесь почти в одиночку уговорил всю "смирновочку". Часы на
стене показывали одиннадцать. Надо было уходить, но Элла извлекла из
какого-то тайника еще полбутылки коньяка, и само собой получилось, что