"Александр Сегень. Невская битва " - читать интересную книгу автора

Брячиславом, я бы его взял. Грудь ши рокая, мощная, в узорной кольчуге.
Другой ястребок был перепелятник по кличке Индрик, про него Брячи слав
сказал, что он может до тридцати перепелов за день наловить. Тут я снова не
утерпел и ляпнул:
- А у нас во Владимире был ястреб Живогуб, так тот до семидесяти
перепелов бил за день!
И чего меня дернуло? Ведь не было такого. О Живо-губе я и впрямь в
детстве слыхивал, но про семьдесят перепелов у меня само придумалось. И
снова Алек сандр поглядел на меня с укоризной. Но у меня была защита - я
ведь нашел монаха.
Тут, как часто бывает, меня прошибла жалостная мысль о том, что мы
наслаждаемся видом наилучшей ловчей птицы, а тому монаху уже никогда
ястребами да соколами не полюбоваться. И очи-то у него зверь отнял...
Про моего завирального Живогуба сразу и забыли, потому что Брячислав
взялся тут особенно расхвали вать ястребиху по прозвищу Львица. О ней он
сказал, что по силе нету ей равных и якобы она даже может юного кабанчика
сцапать и принести, не говоря уж о тетеревах, зайцах и лисицах. В ловчей
пользе она, по словам Брячислава, равнялась всем остальным по дарочным
птицам. Другая же ястребица была ей по-Другой. Мол, только пред нею Львица
любит хорохо риться и бить крупного зверя и птицу, а если ее в оди ночку
пускать, обильного лова не будет. Тут все опять рассмеялись и стали
подшучивать над пернатыми по-другами, красующимися одна перед другою, вместо
то го чтоб состязаться перед своими женихами-челигами.
Вскоре смотр закончился приглашением Алексан дра разделить с ним
праздничную трапезу, и все мы отправились в пирную палату. Там на столах уже
воз вышались разно украшенные сырные голгофы, пол ные шепталами26 да сушеным
виноградом, и свежеис печенные благоухающие куличи, обильно муравлен ные
белоснежной сахарной поливою, и разноцветные горки крашеных яиц, и разное
иное, необходимое для разговления. Кравчие тотчас стали разносить меды и
вина. Я нарочно уселся поодаль от Александра, ибо оруженосец был ему в сей
час ни к чему, а я уже наво стрился побыстрее удалиться.
Явившийся Смоленский епископ благословил тра пезу, троекратно спели
тропарь и начали разговлять ся. Жених и невеста, как и положено до свадьбы,
сиде ли по разным углам стола и непрестанно взирали друг на друга, одаривая
он ее, а она его ласковыми взгляда ми, и все за столом тоже смотрели то на
Александра, то на Александру, так что и хорошо - никто не заме тил, как я
набрал полную кошницу27 пасхальных яиц и всевозможных сладостей ради
угощения моей лю безной Февронюшки, прихватил с собой кувшин слад кого
венгерского вина, вмещающий в себя доброе вед ро, и с такими поминками
поспешил из Александрова дома в купеческий конец Торопца.
Но удачи мне хватило ненадолго. Уж слишком все как по маслу
складывалось. И Февронюшка оказалась у себя, и ждала меня с нетерпением, и
приношенью моему возрадовалась, аки дитя малое, но только мы улеглись, как
раздался громкий стук в дверь и прозву чал требовательный голос:
- Феврониа!
А за ним и другой, не менее властный:
- Сустрекай гостей праздничных!
- Ах ты, мальпа неумытая! - в сильной горести воскликнула моя
ненаглядная. - Да ведь то муж мой, ас ним брат его Пельгуй! Вот уж беда,
Саввушка! Беги через тайную дверь. Вон туда. Ах вы, батыи нежданные! Ну,