"Летопись начала" - читать интересную книгу автора (Сысоев Священник Даниил)

Глава 2. Эволюционизм и происхождение смерти

Пред любым защитником "христианского эволюционизма" стоит неразрешимая задача - согласовать православное учение о происхождении тления и смерти в мире через грехопадение Адама, с тем "фактом", что эволюция задолго до появления человека шла за счет гибели слабого и выживания сильнейшего.

Любому православному ясна логическая несовместимость самих основ эволюционизма с христианством. Действительно, если мы примем за верное утверждение, что смерть не является плодом человеческого греха, то отпадет нужда и в искуплении.

Предположим вместе с эволюционистами, что мир в его нынешнем, насквозь пронизанном смертью состоянии нормален. Что же мы должны будем предположить об его Создателе? Или Он зол и создал все из садистских побуждений, или же Он бессилен помешать кому-то искажающему Его замысел! Оба эти предположения полностью противоположны той вере, которой живет Церковь и уже давно осуждены как злейшие ереси (двубожие и манихейство).

На все возражения "христиан" - эволюционистов скажем словами Премудрости: "Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия" (Прем.1,13-14).

Рассмотрим же, как объясняют это противоречивые "православные" эволюционисты.

Наиболее благонамеренный из них о. Стефан Ляшевский вообще предпочитает не замечать сути проблемы. Он взывает к читателю: "была ли смерть в раю? только один Адам был сотворен бессмертным. А между тем есть распространенное мнение, что и все животные в раю были бессмертны. Откуда это? Где в книге Бытия написано об этом? " (А ведь написано - Бытие 1,29-31. И почему только Бытие? Что, а ап. Павел о. Стефану не указ (Рим.8,19-21)? - Д.Д.).

Откуда вообще берут совершенно ни на чем не основанные выдумки, к тому же довольно распространенные? (Вероятно некоторые все же читают Новый Завет - Д.Д.). Некоторые даже думают (-Ап. Павел и Моисей - Д.Д.), что смерти не было не только в раю, но и вообще до сотворения Адама, через которого смерть пришла в мир для всех тварей (см. Рим.5,12-17.8,19-21.1 Кор.15,21. Быт.3,17-19)...

В пределах рая (откуда это известно о. Стефану? - Д.Д.) покорность твари Адаму выражалась в том, что животные не пожирали один другого, не лилась кровь... "

Далее о. Стефан цитирует слова прямо опровергающие его теорию: "А ВСЕМ зверям земным и ВСЕМ птицам небесным, и ВСЯКОМУ гаду, пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так" (Быт.1,30). Очевидно для всякого непредвзятого человека, что здесь ясно говорится о ВСЕХ одушевленных, высших животных, а не об обитателях рая, который тогда еще не был создан и в котором по мнению многих Отцов неразумные животные вообще не жили (о сотворении рая сказано во второй главе Бытия). Ни откуда из Писания не видно, что в отсутствии борьбы за существование заключалась покорность тварей человеку. Не учат так и св. Отцы, но о. Стефан предпочитает на них не ссылаться. Из вышеприведенного свящ. текста о. Стефан делает совершенно непостижимый вывод. - "И стало так. Значит, до создания рая (о котором в этом месте нет и намека - Д.Д.) было не так: живые существа пожирали друг друга ? « (?!)

Логика о. Стефана изумительна! Выходит птицы до своего сотворения ползали, а "стало так" и они полетели (ср. Быт.1,20). Свет до того как" стало так" - темнил и так далее. Абсурд! Непонятно, неужели Бог не мог сохранить только что созданных Им животных без пищи в течении нескольких часов прошедших до их благословения? Неужели они появились столь голодными, что тотчас бросились пожирать себе подобных, еще не сподобившихся Божия одобрения?

По мысли нашего литургического богословия после конца мира нас ожидает возвращенный рай. Про него у нас есть пророчество Исаии - "Тогда волк будет жить с вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет пасти их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому" (Ис.11,6-7). Как будет после конца мира, так было и в начале, ибо Сам Бог сказал о всем Своем творении - "очень хорошо"!

Впрочем о. Стефан действительно более других эволюционистов близок к Христову учению. Он нашел в себе силы отвергнуть сказки о происхождении человека от животных предков, признал сотворение его из праха земного и бессмертие Адама в раю (цитаты даны по (цит.: 3, с.147-149). Хотя, конечно, непоследовательно, отвергая одно принимать другое, имеющее под собою столь же хлипкое основание.

Гораздо последовательнее в отвержении Откровения позиция прот. Александра Меня. Для него "творение есть преодоление Хаоса Логосом, которое достигает сознательного уровня в человеке и устремлено в Грядущее. Итак, борьба - закон миротворения, диалектика становления твари" (1. стр.82). И проявлением этого в мире является эволюция (1. стр.90). Очевидно, что для о. Меня смерть - необходимое и изначальное состояние мира, ведущее к благу.

Он сознательно смешивает промыслительную и творческую деятельность Господа (1. стр.90). Подлинное творение (в том смысле этого слова, которое вкладывает в него Церковь) для отца Александра ограничено появлением в начале неба и земли (отождествляемое с" Большим взрывом"), жизни и разума (1. стр.93-95). Человек не является для о. Меня виновником смерти во вселенной, а должен был ее преодолеть. Смерть и распад порождены, по мнению этого "богослова", бунтом сатаны. Для подтверждения своего мнения он, извращенно толкуя 2 стих Бытия, утверждает, что тьма над бездной - это действие сатанинских сил. Однако такое понимание этого места названо еретическим еще св. Василием Великим в "Шестодневе". Это учение - явное манихейство, приписывающее сатане могущество равное силе Творца. Но вселенская Церковь, вместе с преп. Иоанном Дамаскиным, воспевает Господа "не имеющего никого противником"

"Бог наш на небесах и на земле творит все, что хочет. " (Пс.113,11). - А не то лишь, что позволит Ему сатана. "Он сказал - и они сделались, повелел - и сотворились" (Пс.148,5). - Не было никакой борьбы, никакой неудачи у Всемогущего. Явно, что Откровению чужды еретические измышления о. Меня. Бог действительно самоограничился в акте творения (ибо создал иное нежели Сам), но не потерял Своей природы. И поэтому сатана не мог помешать Ему создать мир по Его замыслу.

Православное богословие четко различает Творение, когда Бог проявил в полноте Свое всемогущество не ограниченное ничем, и создавшее в результате мир в котором все было "добро зело" (Быт.1,31), и Промышление, когда Он совершает Свои замыслы через свободную волю творений. Смешение этих различных проявлений Силы Господней приводит к ереси отвергающей как всемогущество, так и благость Божию.

Еще в большую яму впадает о. Александр пытаясь вместо личного Адама создать какого-то мифического "всечеловека", и стараясь тем самым отвергнуть факт грехопадения и первородного греха. Исповедуя это лжеучение он не нуждается в опровержении, ибо тем самым о. Мень подпадает под анафемы Карфагенского Собора: "Аще кто речет, яко Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что, хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, т.е. вышел бы из тела не в наказание за грех, но по необходимости естества: да будет анафема" (см.123 правило). Заметим лишь, что если не было Первого Адама, то нет нужды и во Втором Христе. От дальнейшего анализа работ о. Александра Меня мы уклоняемся, не желая повторять замечательной работы прот. Сергия Антиминсова "Прот. А. Мень как комментатор Священного Писания", где достаточно раскрыт антихристианский характер этого "богословия хаоса".

Для нас становится очевидным бесплодность и опасность попыток согласования эволюционной псевдорелигии и христианства. Они с необходимостью порождают монстров от богословия, подрывающих самые основы веры Церкви.

Вышеприведенные богословы не замечали того, что, по словам иером. Серафима (Роуза), "состояние первозданного Адама и всего мира навсегда останется за гранью научного познания, за непреодолимым барьером грехопадения, изменившего самую природу Адама и всего тварного, равно и природу познания. Современная наука знает лишь то, что способны наблюдать и разумом выводить из наблюдаемого... Истинно познать Адама и первозданный мир (в полезных пределах) можно только по откровению Божию или по Божественным видениям святых" (4. стр.519).

Однако есть еще один современный богослов-эволюционист, который учел этот факт и впал в противоположную крайность. Речь идет об еп. Василии (Родзянко) и его новой книге "Теория распада и вера Отцов" (М.1996). На первых же страницах этого труда мы встречаем весьма странное для православного епископа заявление: "Мир сей, в котором мы живем, не был сотворен Богом: Бог зла не творил, а в мире сем, как мы все знаем, зла хоть отбавляй. Его источник не Бог, а "князь мира сего" (Ин.12,31.16,11)" (стр.5). Грехопадение автор отождествляет с "Большим Взрывом", а эволюцию - с Промыслом Божиим. (стр.5-6). Очевидно, что и этот богослов приписывает злу большую степень реальности, нежели то допускает Откровение. Зло для него онтологично (хотя прямо это не утверждается).

Для еп. Василия даже поедание растений - плод распада, хотя оно было установлено как норма еще до грехопадения (Быт.1,28-30) (стр.27).

Владыка слепо принимает эволюцию как факт падшего мира, хотя, как сказано выше, подтверждений ее существования нет. Для него проявлением греха является даже неслиянность личностей и иммунитет (стр.29-30), хотя даже после Суда личности не сольются (как это хотелось бы Шардену), а будут общаться с Богом лицом к лицу (1 Кор.13,12).

Но ключевой для владыки Василия является идея о вечном создании в раю в Адаме всего человечества.

Начинает он с утверждения, что "сатана не имеет ничего в том, что коренится "во Мне", "сотворено Мною" - Им, Богом Христом. Отсюда: "мир" князя мира сего - сатана - не Мой, не Мной он так сотворен" (стр.43). Возникает естественный вопрос. - Так что же, сатана нетварен? Что же, его природа разве не блага сама по себе? Разве сама по себе природа этого мира разве не весьма хороша? Разве зло имеет сущность? - На эти вопросы Владыка ответа не дает, заставляя подозревать его в манихействе. Его высказывания противоречат прямым словам Евангелия: "ВСЕ через Него начало быть, и без Него НИЧТО не начало быть, что начало быть" (Ин.1,3). Для Церковного сознания ясно, что зло не в природе, а в дурном произволении свободных тварей. Что же касается так называемого зла в природе, то оно находится во власти Бога и посылается людям, как лекарство для вразумления. Злом же оно называется не в собственном смысле, ибо таковым является лишь грех, а в переносном, как доставляющее нам печали (5. стр.321-325). Поэтому эти мысли еп. Василия - неправославны.

По "оригинальному" толкованию Владыки, Покоривший тварь суете (Рим.8,20) - сатана. Хотя по согласному мнению свв. Отцов - св. Симеона Нового Богослова (6. стр.372-373), бл. Феофилакта и св. Феофана Затворника (7. стр.505-507) - это был БОГ, Свое прекрасное творение отдавший под лазарет для заболевшего грехом человека.

По другому необычному учению еп. Василия, Царство Божие "прежде всех век", и - "в конце времен", то есть вне времени и над временем, и вне пространства (стр.47). - Так какой способ бытия рая? При таком определении его, какое есть у нашего автора, возникает дилемма - или он существует в вечности Божией, но тогда он и все его обитатели не сотворены, - или же рай находился в зоне (тварной вечности, где после своего самоопределения пребывают ангелы), но тогда он сопряжен с пространством (хотя и отличным от нашего) и связанным с ним подобием времени, не позволяющем свободной воле более колебаться, но дает возрастать в ранее избранном направлении. Однако и в первом и во втором случае грехопадение не могло состояться, ибо оно возможно лишь для разумных существ живущих во времени, которое для того и было создано Творцом, чтобы они могли выбрать между любовью к Богу и самолюбием. Итак, до падения Адамова рай не мог быть вне времени, ибо человек еще не определился. После же него можно считать, что он находится в зоне, так как после Искупления там обитают не способные пасть праведники. Мнение же еп. Василия ни с чем несообразно и противоречит православному преданию.

Ключевым заблуждением Преосвященного является учение о тождественности логосов твари с самими созданиями. Ссылаясь на Златоустово толкование слова "катаболе" (низвержение с высоты), означающее пропасть между тварью и Творцом (см. Еф.1,4) еп. Василий совершенно непостижимым образом выводит из него свою идею о сотворении в раю всего человечества (см. стр.111,77,91-93). Точно также все слова свв. Отцов, говорящие о сотворении нашей природы до грехопадения или о том, что образ Божий внедрен во всех людей первого до последнего по предвидению Господню, этим богословом понимается, как подтверждение его идеи о личном (ипостасном) существовании нас всех в Адаме (всечеловеке). Для него существование нас в нем в виде лишь в образе безликой природы противоречит "всему Преданию Церкви" (стр.102). Это тем более странно, что через несколько строк он приводит слова св. Симеона Нового Богослова прямо опровергающего его мнение (стр.103). Необходимо сказать, что для подобных сказок нет основания у Отцев-каппадокийцев. Конечно, нет природы безличной, и ясно, что и человеческая природа существует лишь в ипостасях (личностях), но из этого вовсе не следует, что все ипостаси существует в начале. В раю человеческая природа была заключена в двух ипостасях - Адаме и Еве, из которых, как из источника, истекают все другие люди, имеющие с ними одну природу, но появляющиеся в бытии лишь в Богом определенное время. Для Господа они конечно существуют в Его предвидении, ибо Он Сам живет вне времени, но из этого не следует будто все люди предсуществуют где-то вне времени, откуда они ниспадают в определенное время. - Это ересь Оригена осужденная на 5 Вселенском соборе.

Владыка Василий, путая логосы тварей с самими созданиями, скатывается или к пантеизму, объявляя тварь энергией Божией, или же к лжеучению Варлаама, говорившего будто энергии (логосы) Творца - тварны (см. стр.150-151). Здесь в цитате св. Афанасия слова в скобках - подлог.

Очевидно, что отождествление нетварных энергий (логосов) с тварью и мнение будто мы пали вместе с Адамом в вечности лично приводит к признанию какой-то трагедии в недрах Божества, к утверждению, что Бог согрешил своими энергиями, или же что Он впал в сумасшествие даровав ипостасность своим логосам. Это конечно верх нечестия! Ересь о личностном существовании энергий в Боге осуждена на Константинопольском Соборе 1351 года.

Все богословие еп. Василия можно определить словами В.Н.Лосского, написанными им по поводу триадологии этого богослова: "христианское богословие, верное святоотеческому преданию, не знает прыжков в "сверхлогику": оно постоянно ставит нас пред лицом антиномий, но всегда пытается разрешить их через различение, позволяющее мыслить и говорить о металогическом, не нарушая законов тождества, противоречия и исключенного третьего, вне которых невозможна человеческая мысль и речь" (8. стр.147).

Из всего вышесказанного видно, что любая попытка согласовать или соединить православное богословие и теорию эволюции приводит к порождению чудовищных химер, подрывающих самые корни Откровения. Это и не удивительно, ибо эволюционизм не является научной теорией в обычном смысле этого слова, а антихристианской псевдорелигией прогрессизма. Любая же попытка подстроиться под нее осуждается словами Апостола: "Что общего у света со тьмою? Какое согласие у Христа с Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? " (2 Кор.6,14-15).

Гораздо честнее наших горе-богословов высказываются эволюционисты: "Христианство боролось, борется и будет бороться с наукой (т.е. с теорией эволюции, которую автор цитаты только и считает наукой - Д.Д.), до победного конца, до полного поражения эволюции, потому что эволюция раз и навсегда разрушает саму причину, по которой предположительно было необходимо само земное воплощение Иисуса. Уничтожьте Адама с Евою и первородный грех, и во прахе вы найдете жалкие останки Сына Божия. Если Иисус не был Искупителем, погибшим за наши грехи, если эволюция доказывает это, то христианство не имеет смысла" (Дж. Ричард Бозарт. цит. по 9. стр.245) - Это свидетельство врага не нуждается в комментариях, ибо со всей ясностью открывает истинную цель эволюционизма.