"Валерий Сегаль. Боги, обжигавшие горшки (1 часть истории шахмат)" - читать интересную книгу автора

чемпиона в матче войдет в традицию, и мы увидим, что на эту традицию еще
столетие спустя будут ссылаться сильные шахматного мира в удобных для себя
случаях.
Задержимся ненадолго на этом вопросе. Каковы преимущества выявления
сильнейшего в матче? Сторонники матчевых единоборств обычно приводят два
аргумента.
1. В матче из большого количества партий сильнейший выявляется более
объективно, чем в круговом турнире со многими участниками.
2. В матче не бывает "договорных партий"; в турнире же участник, потерявший
шансы на общий успех, может умышленно отдавать очки одному из претендентов на
победу, концентрируя свои силы на встречах с его конкурентами.
Первое из этих соображений не выдерживает критики: ведь и турнир можно
провести во много кругов, с тем чтобы на длинной дистанции объективно выявить
сильнейшего. Более того, как раз в матче может победить не сильнейший шахматист,
вследствии того лишь обстоятельства, что он психологически или по стилю игры
неудобен сопернику. Первый аргумент, по-видимому, приводят в силу стереотипности
мышления, либо... не желая произносить вслух второй аргумент, из которого
отчасти вытекает первый.
Второй аргумент действительно серьезен, и нам еще предстоит с ним
столкнуться, когда мы перейдем к анализу новейшей шахматной истории. Однако к
моменту организации матча Стейниц - Цукерторт в мире было проведено лишь
несколько крупных круговых турниров, и проблема "сговора участников" тогда еще
не стояла на повестке дня.
Скорее всего, титул "Champion of the World" был разыгран в соревновании с
двумя участниками лишь по той причине, что прошлом веке в связи с
затрудненностью далеких путешествий было нелегко собрать крупный шахматный
форум, а потому именно матчевая борьба получила широкое распространение и имела
относительно богатые традиции.
Насколько вообще логичной была идея назвать первенством мира соревнование
двух, пусть даже сильнейших, игроков, не прошедших никакого предварительного
отбора? Совсем не было возможности иначе разыграть титул? Вернемся на несколько
десятилетий назад.
1851 год. Лондон. Одновременно со Всемирной выставкой организуется первый
в истории шахмат подлинно представительный турнир межнационального масштаба.
Чтобы обеспечить финансовую сторону мероприятия, в главных европейских
столицах было проведено множество подписок. Предполагалось, что в Лондон приедут
мастера из Германии, Франции, Италии, России, Австро-Венгрии и Америки.
В преамбуле приглашения, датированного 8 февраля 1851 года и разосланного
шахматным клубам европейских стран и предполагаемым участникам, организаторы
писали:
"Весьма желательно решить на практике вопрос о сравнительной силе
знаменитых шахматистов. С этой целью мы приглашаем на турнир всех желающих всех
стран".
Всех собрать не удалось: не смогли приехать представители Америки и России.
И все же первый блин отнюдь не вышел комом: 27 мая 1851 года в борьбу вступили
шестнадцать шахматистов из Германии, Франции, Венгрии и Англии. Выдающееся
соревнование проводилось по олимпийской системе: на первом этапе играли до двух
побед, в последующих матчах - до четырех. Как мы уже упоминали ранее,
победителем вышел великий немецкий мастер Адольф Андерсен.
Если отвлечься от сложившихся позднее традиций, напрашивается вывод: