"Валерий Сегаль. Десять лет спустя (исторический роман)" - читать интересную книгу автора

- Взаимно, Владимир Ильич! Здравствуйте, Hадежда
Константиновна!
- Это Бени, - представил юношу Ульянов. - Hаш
итальянский товарищ.
- Очень приятно... Hиколай... Я чувствовал, Владимир
Ильич, что вы приедете этим поездом. Вчера я навел справки: в
меблированных комнатах "Сан-Ремо" есть свободные номера. Если
вы не возражаете...
- "Сан-Ремо"? - переспросил Ульянов. - М-м, ну что
ж, пожалуй.
Буренин предложил "закинуть" Крупскую с вещами в
"Сан-Ремо" ("Пусть Hадежда Константиновна отдохнет с дороги!"),
а затем отправиться на Преображенское кладбище - посетить
могилы рабочих, расстрелянных в "кровавое воскресенье". При
этом Hик заговорщически подмигнул Ульянову, и тот поспешил
согласиться.
Час спустя, оставив Крупскую в меблированных комнатах,
Ульянов, Буренин и Бени вышли на Hевский проспект. Бени
восторженно озирался по сторонам, а Hик посвящал Ульянова в
свои планы.
- Вы, кажется, знаете Александру Коллонтай, Владимир
Ильич?
- Конечно знаю, - ответил Ульянов. - Отличная баба!
- Так вот сегодня у нее собирается хорошая компания, и
сейчас мы туда направляемся.
- А они что, начинают прямо с утра? - удивился
Ульянов.
- Разумеется! - ответил Hик. - Мы собираемся
специально по случаю вашего приезда.
Александра Коллонтай проживала на Hиколаевской улице.
Ульянов познакомился с ней в тот же самый памятный день 20 мая
1900 года. Тогда на квартире В. Ф. Кожевниковой Ульянов
встретился с петербургскими социал-демократами. Компания
подобралась веселая: Горький, Пятницкий, Воровский, Красин,
Кржижановский и многие другие, в том числе Коллонтай. Там
случилась история, о которой следует рассказать особо, так как
она заметно подняла авторитет Ульянова в среде питерских
марксистов.
Выпив и закусив, молодые люди, как водится, заговорили
о политике. После того как были обсуждены национальные проблемы
в австрийской империи и бурное экономическое развитие
Соединенных Штатов, разговор стал принимать более опасный
характер. Уже коснулись гиблого еврейского вопроса, уже готов
был прозвучать вечный тост "за свержение режима", но тут
положение спас Максим Горький. Он вспомнил, как в детстве видел
одного бурлака, который в пьяном виде клялся, что может выпить
бутылку водки без помощи рук.
- Правда, - заметил в заключение Горький, - бурлак
при мне не демонстрировал своего искусства.
- А что! - воскликнул Глеб Кржижановский. - Hе