"Валерий Сегаль. Десять лет спустя (исторический роман)" - читать интересную книгу автора

Летят алмазные фонтаны
С веселым шумом к облакам:
Под ними плещут истуканы
И, мнится, живы; Фидий сам,
Питомец Феба и Паллады,
Любуясь ими, наконец,
Свой очарованный резец
Из рук бы выронил с досады.
Дробясь о мраморны преграды,
Жемчужной, огненной дугой
Валятся, плещут водопады;
И ручейки в тени лесной
Чуть вьются сонною волной.
Приют покоя и прохлады,
Сквозь вечну зелень здесь и там
Мелькают светлые беседки...

- Это вы сочинили? - наивно спросил Бени,
недостаточно чувствовавший русский язык, чтобы сразу узнавать
уверенную поступь классика.
- Hу что ты?! - усмехнулся Ульянов. - Каюсь: грешил
в юности, но до таких высот не поднимался. Это Пушкин... Я
очень люблю Пушкина, Бени, и часто его вспоминаю, особенно
осенью. Отчасти ты прав: теперь уже слишком поздно. Посмотрел
бы ты на эти леса месяц назад! Ты только вслушайся в эти
строки:

Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса -
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса...

- Как просто сказано, как спокойно, - и навсегда!..
Теперь уже так не говорят.
- А вам не кажется, г-н Ульянов, что в вас сейчас
говорит свойственная людям тоска по прошлому?
- Hет, не кажется! - уверенно сказал Ульянов. -
Здесь другое. Просто любая эпоха рождает своих гениев, но не в
каждой области. Hаша эпоха не породила гениев слова, равных
Пушкину.
- Быть может наша эпоха взяла свое в
социально-политической сфере? - предположил Бени.
- О, здесь трудно выдержать испытание временем! -
усмехнулся Ульянов. - Одних потомки развенчивают, других -
просто постепенно забывают, и это как нельзя лучше подтверждает
постулат Маркса о том, что человеческое общество развивается
поступательно.
- Так выпьем за Маркса, который никогда не ошибался?
- предложил юноша.