"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р" - читать интересную книгу автора

улыбкой "рыцарь" отвечал, что за "Круглым столом" есть все. Я
сунул ему в руку пару монет и тотчас же почувствовал на себе
неприятный взгляд Коры. В этом взгляде промелькнуло презрение,
а возможно и отвращение. Вроде я ничего плохого не сделал --
все дают чаевые швейцарам -- но чувствовал себя неправым.
Обыкновенно, швейцар -- существо безликое, однако данная
ситуация содержала в себе определенную психологическую
подоплеку, превращавшую этого парня чуть ли не в элемент
извечного любовного треугольника, причем мне, скорее всего,
отводилась роль "тупого угла". Так или иначе, я пытался его
уязвить, а в результате уязвил лишь себя; он же, разумеется,
ничего не заметил да еще получил от меня деньги на водку.

За "Круглым столом" (Кору поразило, что стол и впрямь
оказался общим, большим и круглым; я бы, напротив, предпочел
отдельный столик и с другой женщиной -- хотя бы даже и с Лисой)
я первым делом залпом выпил стакан портвейна. Я видел, что Коре
это не понравилось, но она промолчала, к тому же ее внимание
привлекли румяные, дешевого вида, сосиски с горошком (какое
убожество!), и я наложил ей полную тарелку, а себе взял дюжину
устриц и новый стакан портвейна. Кору злило мое поведение, но
все вокруг было для нее новым и чудесным; при этом с одной
стороны -- окружающее великолепие делало Кору добрее и веселее,
но с другой -- на столь богатом фоне я раздражал ее еще
сильнее.

Я вышел из ресторана изрядно охмелевшим с
определенным ощущением, что меньше всего я хочу вновь оказаться
в постели с Корой, а больше всего -- еще выпить. Для последнего
в "Замке короля Артура" имелись все условия. Мы отправились
играть в рулетку -- играл я, а Кора стояла сзади -- и я
поминутно "добавлял", а она злилась, и я злился на нее и на
себя, но не мог ничего с собой поделать. Одним словом, к
полудню я был "готов". Как комментировал подобные ситуации
покойный Гамбринус (иронично поглядывая на нас, студентов, из
под своих кустистых, как у Президента, бровей): "С утра выпил
-- весь день свободен".

События того дня я помню смутно. Мы обедали с водкой
в соседнем отеле, после чего Кора "выгуливала" меня на морском
берегу. Помнится я еще где-то пил пиво, а потом у меня болела
голова, и двоились предметы перед глазами. Засыпал я вновь под
"музыку Мерлина" -- видно Коре она тоже нравилась -- и даже
помню, как подумал, что надо бы все-таки сходить на его шоу.

Проснулся я на другое утро в том "безобидном" (можно
было ожидать худшего) состоянии, когда очень хочется пива, и
когда -- я знал это по опыту -- сей благородный напиток
особенно хорошо усваивается организмом. В номере звучала все та
же музыка -- Кора уже проснулась и включила телевизор. Увидев,