"Константин Федорович Седых. Отчий край (Роман)" - читать интересную книгу автора

здесь Ганька впервые узнал, чем занимался на самом деле Димов, не раз
бывавший до революции и у них в Мунгаловском. Поведал Димов и о
несомненной шпионской деятельности представителей Зингера, и это наделало
больше всего разговоров в госпитале.
- Теперь понятно, почему нас немцы били, - возмущались бывшие
фронтовики. - Вон у них как дело было поставлено. Везде распустили свои
паучьи щупальца. Никогда бы и не подумал, что даже в нашей дыре, на краю
России, про все старались разнюхать эти мерзавцы. И все им с рук сходило.
- Чего же тут удивительного? - говорили другие. - Царица была
чистокровной немкой, царь - полунемцем. Вот и командовали у них не только
армиями и корпусами, а даже полками и сотнями всякие фон-бароны. У нас в
Первой Забайкальской казачьей дивизии были бароны Врангель, Унгерн, Тирбах
и всякие энквисты и энгельгардты. Гнали они нашего брата на убой, как
баранов. Лезли мы на пулеметы с одними шашками и умывались собственной
кровью...
После этой памятной беседы с Димовым Ганька сказал Гошке:
- Не знал я, что Димов такой. Ловко обводил он вокруг пальца царских
начальников. Голова мужик!
- Конечно, ты этого и во сне не видел. А я про него еще прежде
догадывался, что это не простой человек. Когда мой отчим еще в Горном
Зерентуе служил, Димов частенько гостить к нему наезжал. Приедет, водки
привезет, подпоит отчима и начинает у него выспрашивать про тюрьму
досконально. Да я про него и не это знаю.
- Да ну? Расскажи, будь другом, что знаешь.
- Если хочешь знать, я сам однажды у него за посыльного был. Ходил из
Завода в Горный Зерентуй с его письмом. Передал его, кому полагалось, а
потом произошел такой побег оттуда, что сразу семь человек скрылись среди
ясного дня - и как в воду канули.
- Выдумываешь ты все! - не поверил Ганька. - Ты же тогда маленький
был.
- Ничего не маленький! Было мне уже двенадцать лет. А ты если не
веришь мне, возьми да спроси у Димова - правду я говорю или брехней
занимаюсь.
Но расспрашивать Димова об этом Ганька постеснялся, хотя и не раз
разговаривал с ним про Василич Андреевича и Романа, которого Димов считал
своим спасителем. Роман и покойный мунгаловский фронтовик Тимофей Косых
спасли его от расправы пьяных кулаков во время митинга мобилизованных в
восемнадцатом году, и Ганьке было приятно, что Димов помнил об этом.


4

Оставив Чубатова в разгромленном госпитале, Ганька и Гошка
отправились в бакалейки. Боясь нарваться врасплох на дружинников, возможно
ожидающих ночи, чтобы уйти незамеченными на свою сторону, ребята шли с
большими предосторожностями. Часто сворачивали с Дороги и пробирались по
заваленному буреломом лесу. В лесу причудливо чередовались свет и тени,
стояла первобытная тишина. Пахло древесной гнилью, прелыми листьями и
грибами. То и дело попадались под ноги целые семьи груздей, маслят и
обабков. На влажных прогалинах краснели россыпи брусники и крупной, как