"Валентина Седлова. Семь-три, оператор " - читать интересную книгу автора

- Слушай, на этот раз это что-то невообразимое. Эта сволочь сказал, что
встретит меня вечером на крыльце "Теремка", а дальше я на собственной шкуре
узнаю, как относятся к спасательским подстилкам. Достали, гады! Я больше так
не могу!
- Ленок, да расслабься ты! Мало ли уродов на свете? Собака лает - ветер
носит. Наплюй и разотри.
- Не могу, понимаешь, не могу! Не знаю, как я вообще выдержала, еще
пара дней в таком режиме, еще чуть-чуть - я и пяти минут не смогу
продержаться. Все, ухожу на сотовую или на городские. Или брошусь начальству
в ноги, пусть во второй зал переводят. Буду как птица-секретарь платные
справки выдавать. Ну, не могу больше на эфире, хоть режьте меня!
- Ты же знаешь, что на телефонах сейчас ситуация похлеще, чем у нас.
Триста семнадцатая говорит, что сегодня скорую к ребенку с температурой под
сорок десять минут вызвать не могла, сплошные звонки от придурков и
хулиганов. Даже заблокировать телефон не получается, все равно пробиваются.
Так что смысла в переходе нет: шило на мыло менять. Да и что тебя так в этот
раз взволновало? Ничего нового эти козлы пока не придумали. А подобную чушь
я уже даже и не запоминаю - столько ее на уши льется.
- Кристя, ты не понимаешь. Мне действительно очень страшно! Меня ведь
однажды уже так подкараулили на улице. Я тогда еще в спасении не работала.
Шла себе вечером из института, думала о предстоящей свадьбе - у меня ведь
тогда мальчик был с ресничками в полщеки, цветы, любовь и морковь - и все
такое. А тут трое: "Девушка, у вас не найдется закурить?"
- Ну, и?
- А что дальше рассказывать? Мы с тобой такие истории ежедневно пачками
слышим. Как до дома добралась - не помню, мальчик мой как узнал, что со мной
приключилось - сразу слинял. И ведь что самое обидное: я до этого вечера
девочкой была. Ей Богу, знала бы, что все так обернется - не берегла бы
себя, как вазу хрустальную. А так все этим подонкам досталось.
- Нашли их?
- Нашли. Мне терять было нечего, я хоть из последних сил, а попросила
маму вызвать скорую и провести все их мерзкие процедуры. Знаешь, как мне
хотелось с себя всю эту грязь смыть, а терпела, потому что знала, что иначе
никому ничего не докажешь. И гадов этих я хорошо запомнила, на всю жизнь. Их
когда брать поехали, они так и сидели в том подвале, где меня насиловали.
Думали, что запугали меня, что все им с рук сойдет. Дальше разбирательство,
суд, все трое загремели куда надо. И вот их из зала суда выводят, а один,
тот, что постарше, повернулся ко мне и говорит: "Рано радуешься, сучка,
отсижу и вернусь, тогда жди в гости". Конвоир его сразу в спину как
подтолкнет, тот едва себе лоб не расшиб. А на меня словно паралич напал.
Стою и с места стронуться не могу. И ведь понимаю, что ничего он мне сделать
не может, что его на зоне оприходуют так, что мало не покажется. И все равно
страшно. Как представлю, что до его освобождения всего несколько лет
осталось, так сердце и замирает.
- Ты - смелая девчонка. По тебе и не скажешь, что ты весь этот ужас
пережила.
- Это еще только половина ужаса. Вторая половина это то, как ко мне
родственники этих подонков подкатывали и пытались уговорить меня за деньги
отказаться от своих показаний. Я в никакую, уперлась, так они начинают
намекать, что лучше бы мне согласиться, а то все еще можно повторить, только