"Майкл Скотт. Святыни " - читать интересную книгу автора

Когда он толкнул ворота, они слабо скрипнули, открываясь, и внезапно
все звуки вокруг усилились: отдаленный шум движения на шоссе, скрипучая
трескотня радиопередач, гулкое биение его собственного сердца. Вдалеке
слышались звонкие радостные детские голоса.
Вот сейчас он вставит ключ в замок и откроет дверь, братишка Мартин
вприпрыжку вбежит в прихожую, а потом откроется дверь в кухню, и на пороге
появится мать, на ее лице возникнет мрачное и осуждающее выражение, она
будет удивлена столь ранним его возвращением домой, и...
И Грег успокоится.
Он еще не знал, что он скажет матери, но он успокоится, а потом
придумает какое-нибудь извинение для Ходгсона.
Ключ легко повернулся в замке, покрытая толстым слоем лака дверь
бесшумно отворилась - петли были хорошо смазаны. Грег стоял на пороге,
моргая и прищуриваясь, вглядывался в сумрак прихожей и уже открыл было рот,
чтобы позвать кого-нибудь, когда внезапно в нос ему ударил запах. Смесь
запахов, отвратительная и ядовитая, совсем несвойственная для его дома, где
всегда пахло цветами. Некоторые из запахов он распознал: горькое зловоние
мочи и испражнений, острый запах рвоты, но были среди них и другие - темные,
металлические, мясные - он не мог определить. Грег шагнул в прихожую. Под
ногами захлюпала жидкость, и он отдернул ногу, инстинктивно поставил ее на
белую ступеньку крыльца, оставив на каменной ступеньке жирный
темно-малиновый след.

Глава 13

Среда, 28 июля
Он наклеивал обои. Ему было пятнадцать лет, и он помогал отцу оклеивать
гостиную обоями. Отвратительными, толстыми, с выпуклым рисунком - розы цвета
кровоподтека на белоснежном фоне. Он опустил кисть в ведерко с клеем и
шлепнул ею по оборотной стороне полотна обоев, но жирный белый клей
почему-то на глазах стал менять цвет на розовый, а кисть с трудом двигалась
по бумаге. Он еще раз шлепнул кистью, однако теперь клей стал темнее и
жирнее, клейкое желе выдирало из кисти волоски и оставляло их на бумаге.
Цвет клея был теперь ярко-малиновым, и когда отец взял полотно и прижал его
к стене, то на лицевой стороне обоев проступил красный клей, образуя вдоль
стены рисунок из таинственных иероглифов.
Мальчик обернулся и взглянул на комнату. Обои съеживались и сползали со
стен, свисали подобно содранным полоскам кожи, обнажая бледную влажную плоть
под ними, и кровь капала из глубоких ран.

* * *

- Мистер Мэттьюз! Мистер Мэттьюз! Грегори!
Только мать называла его Грегори.
- Грегори! - повторил звонкий, живой женский голос. Кажется, женщина
была старше, чем Джоан - блестящие волосы, черные от крови - но моложе, чем
его мать - широко раскрытые голубые глаза, с застывшим бессмысленным
взглядом.
Грег Мэттьюз вскочил с криком, разрывавшим его горло изнутри. В висках
пульсировала кровь, сердце глухо билось, во рту ощущался металлический