"Кристиан Шюнеманн. Парикмахер " - читать интересную книгу автора

шею. Пена смягчает щетину. Бритье чем-то сродни медитации. Я люблю это
занятие и бреюсь каждый день, хотя мог бы этого и не делать - я обрастаю
довольно медленно. Проблемы возникают лишь с ямкой на подбородке - тут уж
надо повозиться. Мой рот чуточку крупноват. Алеше нравятся мои голубые
глаза. Мне уже сорок два, но в моей темной шевелюре я пока еще не обнаружил
ни одного седого волоса... Возможно, Клаус-Петер что-то напутал. Он хороший
репортер, но бывает чересчур легковерен. Иногда пользуется сомнительными
источниками, как в случае с фотомоделью, знойной брюнеткой. Тогда он
написал, что она якобы повесилась на собственных длинных волосах, а потом
выяснилось, что в деле фигурирует банальная бельевая веревка.
Я в беспокойстве пробежался по квартире, роняя на паркет пенные кляксы
зубной пасты - в это время я чистил зубы. Свободной рукой собрал в стопку
журналы, смел крошки, оставшиеся на столе от вчерашнего ужина. Моя сестра
Регула находит мое жилье неуютным - ни пальм, ни свечей, полно стульев. Я
открыл створку окна, выходящего на Ханс-Сакс-штрассе. Из эркера увидел нашу
уборщицу Агнесс. Она как раз пристегнула цепочкой свой велосипед к столбу
освещения и зашла в салон - у нее свой ключ. Потом она поднимется сюда и
сотрет с паркета белые кляксы. Я натянул брюки из хлопка, в которых был и
вчера, застегнул на ходу кнопки на рубашке - ее я получил пару дней назад по
почте от своего лондонского портного - и сунул ноги в сандалии, пережившие
уже половину третьего сезона. На балконе оживали левкои, некоторые подняли
головки. Я запер на ключ дверь квартиры.
Выйдя на улицу, я повернул направо, к Вестермюльштрассе. По утрам тут
тихо и малолюдно, не нужно здороваться с каждым встречным, например, с
хозяйкой книжной лавки или парикмахером, работающим на другой стороне улицы.
Старик Хофман тоже еще спит в такое время. Внезапно за моей спиной кто-то
кашлянул. Я обернулся. Это оказался Стефан - лицо красное, волосы прилипли к
темени, словно смазанные гелем.
- Ты куда? - воскликнул он.
У меня совсем вылетело из головы, что мы с ним условились вместе
пробежаться.
- Ты что, хочешь прямиком попасть на тот свет? - спросил я. - Вон какая
с утра жара.
Стефан молчал, лишь тяжело дышал и переминался с ноги на ногу. Мы
дружим еще с тех давних времен, когда вместе учились в швейцарском
интернате.
- Я иду в "Арозу", - ответил я на его вопрос. - Позавтракаю. Пойдем? А
что, в самом деле?
Стефан тряхнул головой, и мне на щеку упали капли его пота. Я в который
раз восхитился его постоянством - он цепляется за свои привычки, серьезно
относится не только к бегу, но и к множеству других вещей. Стефан адвокат. В
пятнадцать лет нас связывали две вещи: отсутствие опыта в отношениях с
девушками и плохие оценки по физкультуре. Теперь нам обоим за сорок, мы оба
твердо стоим на ногах. Заметив как-то, что от свиных ножек, маковых рулетов
и светлого пива у меня на боках начал откладываться жир, я предложил Стефану
заняться бегом. Обычно наш маршрут проходит по берегу Изара между
Рейхенбахским и Виттельбахским мостами. Однако я убежден, что привычка не
должна превращаться в оковы. И теперь мне стало жалко Стефана.
- Тогда, может, встретимся в час в "Дукатце" и пообедаем? - предложил я
и вытер щеку.