"Г.И.Щедрин, В.Г.Коршунов. Подводники (Сборник очерков) " - читать интересную книгу автора

не найден, и рак уносит тысячи жизней. Возбудители еще более страшного
бедствия, способного унести десятки миллионов жизней, - поджигатели войны -
известны. Их не так уж много, их имена печатаются в газетах. Неужели от них
нельзя оградить мир? Ведь если бы люди не готовились к войне, они уже
научились бы побеждать рак.
И вот он, Владислав Чубуков, носит сегодня военную форму. Он учится
воевать и будет теперь учить вот этих сидящих перед ним людей. Никто из них
не бывал в боях, но все они помнят войну. Она принесла горе в каждую семью.
Владислав помнил свое голодное и холодное детство. Он помнил, как весной
сорок пятого года в дом вошла беда - из военкомата принесли "похоронную".
Пройдя всю войну, отец погиб всего за несколько дней до победы.
Так неужели он, Владислав Чубуков, служит сегодня войне? Нет, он служит
против нее. Он хочет, чтобы в скверах всегда играли дети, чтобы никогда не
боялись матери, чтобы отцы без тревоги читали в газетах сообщения о
международных событиях. Он хочет, чтобы люди были спокойны и счастливы. И
служит только этому.
Боровой ждал его ответа. Ждали и другие. И Чубуков сказал:
- Войны никто не хочет. Даже мы, военные. Ведь не плохо плавать и на
торговом судне, доставлять за океан туристов, везти в свою страну фрукты...
От этого никто бы, пожалуй, из нас не отказался. А вот служим на лодках.
Надо!..
Они долго еще говорили о войне. Вспоминали о подвигах подводников,
называли имена Лунина и Гаджиева, Щедрина и Старикова. И Владислав верил,
что многие из матросов хотели бы повторить их подвиги. Но он также знал, что
к подвигу человека надо готовить. Эта подготовка складывалась не только из
боевой учебы. Она была во всем укладе воинской жизни, в десятках и сотнях
событий, будничных, подчас незаметных, но неизменно влияющих на воспитание
людей.
...Матрос Лесев пришел на лодку с другого корабля. Чубуков подождал,
пока не обвыкнет, оглядится на новом месте, а потом повел его на лодку.
- Посмотрим, что вы умеете. Смотреть, собственно, было нечего.
Специальность матрос знал слабо, действовал неуверенно.
- Что ж, будем учиться, - сказал старшина.
Учение давалось Лесеву нелегко. И не потому, что оказался он
неспособным или несмышленым. Жизнь пока еще не ставила перед ним трудных
задач, и потому не было в нем того упорства, без которого человеку просто
нечего делать на подводной лодке: он сразу "скиснет".
И Лесев "скис". Ходил мрачный, туча-тучей. Такому и небо с овчинку
кажется. По всякому пустяку раздражается, службу свою на чем свет клянет.
Успокаивался только тогда, когда садился где-нибудь в сторонке и начинал
что-то рисовать в большом блокноте, который почти всегда носил с собой.
Показал этот блокнот однажды и главному старшине Чубукову. Старшина похвалил
матроса:
- Глаз у вас острый и рука верная. Подучитесь - можете хорошим
художником стать.
Похвалил матроса и редактор стенгазеты. В очередном номере поместили
несколько рисунков матроса. Увидел их замполит и поручил Лесеву оформлять
Ленинскую комнату. Художники, как известно, народ везде нужный. Понадобилось
обновить наглядную агитацию на территории части - просят Лесева. Захотелось
в столовой повесить несколько натюрмортов - обращаются к нему же. Словом,