"Джорджо Щербаненко. Миланцы убивают по субботам ("Дука Ламберти" #4) " - читать интересную книгу автора

будет, если они догадаются, что это я вас на них навел?!
- Никто вашу святую невинность не обманывал, - спокойно сказал Дука. -
Я для того и засадил тебя в кутузку на несколько часов, чтобы ты был вне
подозрений. А вот теперь отпускаю, как обещал, хотя не вам, сутенерам,
рассуждать о людской порядочности. Просто у меня есть привычка сдерживать
свои обещания, даже когда имею дело с такими, как ты. Сейчас вызову
охранника, и он тебя отсюда выведет. Лети себе на волю и занимайся своим
грязным бизнесом. Только выслушай сперва мое последнее напутствие. Я не
многого прошу: если ты в твоем благородном окружении хоть что-нибудь
услышишь о той великанше... тебе понятно, о ком я веду речь? Тогда
немедленно дашь мне знать. Напиши номера телефонов, по которым я смогу тебя
разыскать в любое время дня и ночи. И ни ногой из Милана, слышишь? Иначе я
объявлю тебе войну.
Дука махнул рукой вошедшему охраннику, чтоб тот выпустил его отсюда ко
всем чертям. Оставшись один, он вдруг вспомнил о сестре, отдыхающей сейчас
на Сардинии вместе с великим Карруа. Надо бы черкнуть ей несколько слов, а
то уже целый месяц не подает о себе вестей. Он вытащил из дешевого блокнота
сероватый лист и вывел на нем: "Дорогая Лоренца..."


Часть третья

Во весь голос, так что дребезжали оконные стекла, Донателла звала отца.
Находившийся с нею пожилой синьор едва не выскочил голым на улицу от хриплых
воплей, напоминающих рев взбесившейся слонихи: "Папа, папа, папа!"

1

Дука недооценил оперативную хватку своего лучшего сотрудника. Он
рассчитывал, что на поиски уйдет не меньше недели, но не прошло и двух
суток, как Маскаранти посадил перед ним меченого специалиста по пластмассам,
завсегдатая роскошных борделей, поклонника "разных" женщин.
- Спасибо, - с чувством раскаяния сказал ему Дука. - Садись, пиши
протокол.
В восторге от того, что ему предстоит заняться любимым делом,
Маскаранти уселся за спиной коренного миланца, безусловно состоятельного и,
как пить дать, слабовольного, то есть абсолютно неспособного заявить: "Вы не
имеете права тащить меня ночью в полицию, я честный труженик и
добропорядочный гражданин..." Разумеется, он этого не заявил. Он вообще
ничего не заявил. Только сидел, весь бледный, и трясся от страха. Поэтому
первое заявление сделал Дука:
- Извините за доставленное беспокойство. Я хотел бы попросить вас о
небольшой услуге, надеюсь, вы не откажитесь помочь правосудию?
- Конечно, конечно! - забормотал синьор с родинкой, выглядывавшей
из-под белого воротничка. Вообще-то ему было наплевать на правосудие, но он
боялся, что полицейские дознались о его развлечениях в районном "культурном
центре" с несовершеннолетними, а вежливый тон Дуки вселил надежду, что,
может быть, причина привода совсем иная. - Не сомневайтесь, я всей душой!..
- Мне нужна кое-какая информация, - произнес Дука еще вежливее. - До
нас дошли сведения, что вы имели контакт с девицей...