"Джорджо Щербаненко. Миланцы убивают по субботам ("Дука Ламберти" #4) " - читать интересную книгу автораутром: что-то странное творится с Миланом нынешней осенью! На бульваре
Пьяве, возле площади Обердан, они заглянули в бар; Дука с удовольствием смотрел, как Ливия набирает целую гору булок к своему "капуччино". Женщинам, которые не боятся испортить фигуру, цены нет, подумал он. Они двинулись по проспекту Порта-Венеция, по улице Палестро, мимо городского парка (листья на деревьях нежатся под лучами лишь слегка поблекшего солнца и будто не думают опадать - неужели это лето так никогда и не кончится?). А вот улица Фатебенефрателли, садик перед квестурой. Полицейская "альфа", оснащенная телефоном, уже стояла наготове, и около нее дожидались отправления Маскаранти и трясущийся от страха юнец в оливковом пиджаке и желтой водолазке. - Доброе утро, синьорина. Доброе утро, доктор, - окликнул их Маскаранти. Ливия тут же уселась за руль, а Дука - рядом с ней. - Ну, полезай, ублюдок! - Маскаранти силой впихнул парня на заднее сиденье. - Не трожь его, - сказал Дука. - Терпеть не могу этих... - Маскаранти оборвал фразу, смущенно покосившись на Ливию. Но она не успела обратить на него внимания, потому что раздался властный голос Дуки: - Поехали! Ему тоже эти... не очень нравились, он взглянул в зеркальце заднего обзора на женоподобное, изжелта-бледное лицо сутенера; тем временем машина тронулась, и Маскаранти помахал вслед маленькой туристской группе особого - Куда ехать? - Наш друг укажет, - отозвался Дука. - Он обещал меня свезти в самый шикарный притон Милана. Ведь бедную великаншу не могли поместить в какую-нибудь забегаловку, верно, Сальваторе? - Он обернулся и поглядел на брюнета (тот машинально кивнул). - Давай, говори точный адрес. Обитель порока находилась неподалеку от улицы Мандзони - можно было и пешком дойти. Ливия остановила машину перед входом в старое, внушительное здание прошлого века - должно быть, наследие "скапильятуры"*. ______________ * Букв.: "содружество растрепанных". Литературно-художественное движение в Италии второй половины XIX в., в противовес буржуазному романтическому сентиментализму открыто провозглашало свою приверженность к анархии, пороку, жестокости и прочим патологическим проявлениям человеческой натуры. Дука ступил на тротуар и кивком головы велел выходить бархатному пиджаку. Затем наклонился к окошку и тихо сказал Ливии: - Следи за дверью. - Возможно, тот, кого он ищет, как раз сидит здесь и, почуяв неладное, попытается сбежать. - Не беспокойся, - отозвалась она. Следуя за гидом, Дука вошел в помещение привратницкой, довольно мрачный тип глянул на них сурово, но Сальваторе Карасанто помахал ему, как машут друзьям с отплывающего катера, и свернул налево, к лифту. Последний этаж (порок часто гнездится в мансардах); на двери табличка |
|
|