"Джорджо Щербаненко. Юные садисты ("Дука Ламберти" #3) " - читать интересную книгу автора

образом, ты совершаешь преступление, но преступление рациональное:
ненавидишь и убиваешь. А истеричная женщина - нет, она ненавидит, но желает
удовлетворить свою ненависть косвенно, не подвергая себя опасности, и
поэтому придумывает изощренный, сложный способ мщения. Истеричке мало, чтобы
ее враг просто умер, она хочет, чтобы он умер в муках, жаждет зрелища,
потому что истеричные женщины - они обязательно комедиантки. Знаешь, кто
такие гистрионы? Странствующие комедианты. Так вот у слов "истерия" и
"гистрион" - один корень. Этимологически они восходят к греческому "истера"
и санскритскому "устера", то есть "матка" - исключительно женский орган.
- Ладно, будем считать, что я понял, давай дальше.
- В отличие от мужчины, женщина, убивая, не просто совершает
преступление - она разыгрывает спектакль, трагедию. То, что произошло в
вечерней школе, и есть жуткий, кровавый спектакль, и я сразу подумал, что
его режиссером должна быть женщина. Или же...
- Что - или же? - раздраженно перебил его Карруа, уже уставший от этой
лекции.
- Или же мужчина, который только внешне мужчина, а на самом деле нет, -
сказал Дука.
Они поглядели друг другу в глаза, и Карруа первым отвел взгляд.
- Твой Фьорелло Грасси - как раз тот самый случай, он ведь только с
виду мужчина, а на поверку нет.
- Возможно, - согласился Дука. - От извращенцев только и жди сюрприза.
Но Фьорелло Грасси меня меньше беспокоит, потому что он арестован. Если
режиссером был Фьорелло Грасси, то он у нас всегда под рукой. А вот женщину
надо искать быстрее, пока она не сбежала. - Глаза Дуки затуманились: он
пытался заглушить в себе ярость. - Если это женщина, то я хочу, чтобы она
сидела здесь, за этим столом, и писала свое признание, потому что, не будь
ее, эти парни, какой бы мразью они ни были, никогда бы так не распоясались,
да тем более в школе, да со скромной учительницей, ведь сексуальную оргию
они могут учинить на площади Лорето или в парке Ламбро, причем без особого
риска угодить за решетку. Позволь я разыщу эту падаль в человеческом
обличье, дай мне ее найти, потому что такая зверюга не должна разгуливать на
свободе, это несправедливо.
Карруа взглянул на пальцы Дуки, нервно постукивающие по столу, как бы в
такт словам. Он никогда не мог понять, отчего Дука и его отец так упорно
добивались справедливости. Он знал одно: Дуку надо принимать таким, какой он
есть, его не переделаешь.
- Ладно, ищи, - вздохнул Карруа, - только помни: все должно быть по
закону... - он усмехнулся, - и по справедливости. Пожалуйста, не устраивай
спектаклей, из-за которых и моя, и твоя голова полетит с плеч.
- Спасибо, - ответил Дука. - Мне нужна машина.
- Возьми у Маскаранти.
- Спасибо, но ты ведь знаешь, я сажусь за руль только в крайнем случае,
так что мне нужен и шофер.
- А что, Маскаранти тебя уже не устраивает?
- Нет, на сей раз Маскаранти не подойдет, для такого дела нужна
женщина, чтоб одновременно была и шофером. Я имею в виду Ливию Гусаро.
Карруа резко дернул себя за красные подтяжки.
- У нее и так по твоей милости все лицо изуродовано. Хочешь еще во
что-нибудь ее втравить?