"Василий Щепетнев. Черная земля (Роман, 1 часть)" - читать интересную книгу автора

Дальше - страницы Клавы. Даже не пять, а все семь. Без помарок,
вычеркиваний, исправлений. Написано правильно, хотя и скучновато - что Аля
всегда была готова помочь советом, читала газеты и журналы, а также труды
Вождей Мирового Пролетариата, интересовалась жизнью односельчан и не
сторонилась никакой общественной работы. Останется вечным примером.
Именно то, что требуется. Образцовая работа. Он перечитал во второй раз,
отмечая в уме, что нужно будет подправить. Выходило - совсем чуть-чуть.
... Алевтина презирала богатство и буржуазное перерождение совершенно не
коснулось ее. Другая на месте Али могла бы и не устоять, но только не
она...
Буржуазное перерождение, вот как? Не коснулось...
Вечер ушел, чувствовалось, снаружи - ночь. Ночь тихая, застывшая. Кто, в
самом деле, способен что-нибудь ему сделать, пока он здесь, внутри?
Никифоров подошел к двери.
На совесть заложил, снаружи не отопрешь.
Но, странное дело, спокойнее не стало, напротив, закопошилсь в душе
темные, смутные тревоги.
Ерунда. Чхни и засмейся, как отец любит говаривать в таких случаях.
Смеяться Никифоров не стал, но чихнул громко. Случайно, конечно,
получилось.
Отсюда, от входа, видно было, что освещен совсем небольшой круг. Ночь была
не только снаружи, она и сюда заползла. Ничего, ничего, не барышня
кисейная - распускаться. Нашатырного спирту мужику не нужно, простого было
бы вдосталь. А у него есть, бутыль, пей - не хочу.
Действительно, не хотелось. Но, пожалуй, стоит - ночь быстрее пройдет.
Пару глотков, не больше.
Со свечей в руке он прошел в келью. Вот дубина! Двери запирал, а если кто
в окно залезет?
Он задвинул шпингалет. Конечно, выдавить стекло - плюнуть проще, но не зря
же Василь с товарищем Купой в ночи стерегут. Наверное, где-нибудь в кустах
как раз у окна и притаелись. Нет, Клаве лучше не приходить.
Водка показалась крепче прежнего. Два глоточка всего, два, ничего
особенного. А теперь и вернуться можно. Немножко посидит, часок, Пролетит
- не ухватишь, время, оно странное. Особенно после водки. Почему часок? И
больше осилит, если нужно. Хоть до самого до утра. А что? Посидит -
посидит, глотнет, закусит, опять посидит. И написать что-нибудь время
есть, для себя написать, или вот про Алю...
Он взял тетрадь, раскрыл. А карандаш? Где же он? Взяв свечу, он опустился
на четвереньки и стал искать. Хорошо, мели тут, чисто.
Карандаш отыскался в самом углу. Эк, молодцы, куда закатили. Хорошо,
грифель не сломан.
Он посидел над чистой страницей. Не писалось. Угасло, не горя. Потом,
после будет настроение. А пока будет читать дальше, что там Фимка
накарябал.
"... Аля знала очень многое, гораздо больше, чем всякие там прежние попы и
священники, что обманывали народ. Раньше, когда простые люди не могли и
подумать о том, чтобы учиться, знания собирали по крупицам и передавали от
родителей детям, а от посторонних таили, чтобы богатеи не смогли эти
знания отобрать и применить для своей пользы, иначе они постарались бы
еще больше закабалить трудящихся и пролетариев. У бедняков раньше и