"Василий Щепетнев. Черная земля (Роман, 1 часть)" - читать интересную книгу автора

Немного поговорили и про коммуну, какая тогда жизнь хорошая настанет. Все
сообща, и трудиться, и отдыхать, и жить, не то, что сейчас, каждый в своем
углу норовит разбогатеть. А на что оно, богатство, когда все - вместе?
Говорили горячо, с верой, Василь, правда, помалкивал, давая простор мыслям
и мечтам. Потом опять вернулись к текущему - распределили вахты, две
дневные, по шесть часов, и одна ночная.
Распустив комсу с наказом Еремке быть к закату (Еремка - тот дотошный
паренек, что спрашивал о вахте), Василь остался с Никифоровым.
- Ребята эти простые, честные, побольше бы таких, - Василь смотрел
уходящим вслед, прищурясь и как бы с усмешкой. Не с усмешкой, а - как бы.
Потом повернулся к Никифорову:
- Видишь, как все складывается. Давай так - о практике твоей потом
поговорим, после похорон. Сейчас, сам понимаешь... Да она уже и началась,
твоя практика. Какую бумагу написать нужно будет, отзыв, или что - не
сомневайся.
- Я не сомневаюсь... Только - кем вы тут работаете? Должность какая?
- Правильно мыслишь, в отца. Должность... Должность моя простая - инвалид
гражданской войны. В партии с семнадцатого, как воевал, у отца своего
спросишь. Стула подо мной нет, но сделать могу все. Увидишь.
- Я не к тому...
- Напрасно. Ладно. Накормили тебя?
- Накормили, спасибо.
- Ты пока вот что... Можешь написать заметку в газету? Большую, с
чувством, по-городскому? Так мол, и так, от вражьей руки на боевом посту
пала комсомолка, в общем, как полагается? А то наши ребята, боюсь, не
справятся.
- Написать могу, только не знал ведь я ее...
- А тут ребята тебе помогут, не зря я им задание дал - воспоминание.
Заодно с ними и сойдешься покрепче. А что не так, поправим.
- Напишу, - согласился Никифоров. Какое-то дело, занятие. Лучше
праздности. В стенную газету он писал регулярно и считал себя способным на
большее.
- Тогда пошли, пройдемся и мы.
Вечерело, и село сразу стало люднее. Хозяйки перекрикивались со двора на
двор, а то и просто гостили друг у друга, сидели вокруг самоваров и пили
чай с прихлюпом, разносившимся далеко, от кого добрым людям таиться. Дымок
вился над самоварными трубами, прихотливо, извилисто выползал на дорогу,
дразня Никифорова. Хотелось бы сесть рядом, налить в блюдце чаю и пить,
включась в общий хор.
Словно угадав его настроение, Василь предложил:
- Зайдем, почаевничаем, - и, не дожидаясь согласия, пошел на запах
можжевельника. Прямо к избе с петухами.
- Вечер добрый, хозяева! Как свадьбу гуляли?
- Присаживайтесь, - предложил Костюхин, пожилой мужик с запорожскими
усами. - Давай, мать, блюдца неси, видишь, гости!
Женщина пошла под навес, в летнюю кухоньку. Видно было, что не больно-то
им рады, но гнать - нельзя, не по-людски. Деревня.
- Свадьбу гуляли мы хорошо, - дождавшись, пока гости отопьют чаю, ответил
хозяин. - А вот что дома нас встретило, то плохо. Неладно.
- Ну, тебя-то никто ни в чем не винит, Михайло, - успокоил хозяина Василь.