"Татьяна Щепкина-Куперник. Поздние воспоминания " - читать интересную книгу автора

Впечатление от оперы было громадное. Я никогда не плакала в театре, но тут
музыка, особенно то место, когда разливается Волхова, покидая Садко, так
подействовала на меня, что я заплакала, и помню, как был доволен этим Савва
Иванович. Он ходил и говорил:

- А у меня нынче в театре две Волховы разливаются: одна на сцене, а
другая в третьем ряду...

Шаляпин во многом обязан ему своим быстрым успехом. Он выделил молодого
певца, ставил для него все, что тот хотел, окружил его художниками, нянчился
с ним, как с любимым детищем. Молодой, какой-то стихийный талант Шаляпина
сразу покорил Москву, и только о нем и говорили. Его игра в опере, где до
тех пор царила полная искусственность позы и фразы, пение "в рампу" и не
отрывающиеся от дирижера взгляды, поражала с непривычки.

Он тогда еще не облекся в величие славы - был молод, непосредствен и
искренен, как большое, иногда нелепое дитя...

Вне сцены он казался неуклюжим: длинный, очень белокурый, с круглым
русским лицом - такой простой паренек с Волги, так бы и надеть ему,
казалось, синюю пестрядинную рубаху да лапотки... Когда его в первый раз
привели к М.Н.Ермоловой, очень заинтересовавшейся молодым артистом после
того, как видела его в Мефистофеле, и он вошел к ней, застенчивый, не зная
куда девать длинные руки, она даже воскликнула:

- Как... это Шаляпин? - так непохож был вошедший на сатанинский образ
Мефистофеля, яркий и до жути проникнутый гетевской иронией, - Шаляпин давал
Мефистофеля не Гуно, а Гете.

Шаляпин сконфузился и пробормотал:

- Да уж извините... какой есть...

В молодой компании он не стеснялся. Когда разойдется, то необыкновенно
талантливо рассказывал анекдоты... Запомнился горбуновский рассказ, который
он передавал неподражаемо, как пьяненький описывает свое впечатление от
посещения попа: как у него все хорошо, попадья такая вальяжная, поп сидит,
чай пьет, канарейка, птица Божия, заливается-поет, а самовар стоит, и кран у
него расписной... Потом рассказ его все спутывается и спутывается и
кончается тем, что уж "попадья птица-божия заливается-поет, а поп стоит, и
кран у него расписной..."

Пел он какую-то песенку про "лапотки лыковые", и тут казалось, что
сидишь летним вечером на сене и слушаешь деревенского певца...

А иногда читал свои сильные, хоть не отделанные стихи "Ночь на Волге".

В нем всегда чувствовалась какая-то безудержность. Если угощаться
пельменями, так поставить целое ведро... Выпить все, что на столе стоит,
независимо от того, что это такое: квас, молоко или вино. "Коль ругнуть, так