"Татьяна Щепкина-Куперник. Дни моей жизни " - читать интересную книгу автора

Как она говорила маме, когда она увидала одинокую женщину, скромную
квартирку, отсутствие мужчин, на которых она начала смотреть с невольной
боязнью, - ей показалось, что она попала в рай. Тем более что мамочка не
могла не очаровать ее своей Щепкинской искренностью, живостью и добротой. И
я ей понравилась, и старая няня, и весь вид нашей квартиры, с большим
роялем, книгами и бюстом Щепкина в углу. И, когда вдруг оказалось, что нужна
только приходящая учительница и ей надо опять чего-то искать, идти куда-то в
неизвестность, на мокрые улицы в темную петербургскую осень, скитаться, как
она скиталась больше месяца, потому что никто не брал ее без аттестата, -
мужество покинуло ее, и она заплакала. Эти слезы решили все: мамочка сказала
себе, что где сыты четверо, там будет сыт и пятый, что диван в столовой
есть... и Нина поселилась у нас.

Эта история, которую мама при мне рассказывала своей подруге, не
обращая внимания, что я здесь же где-то в углу сижу с книжкой, - в моем
воображении почему-то связалась с воспоминанием о "молоденькой красавице,
генеральской дочке, замученной отцом" и выбросившейся из окна во двор... и я
сразу стала смотреть на Нину с сочувствием и робкой симпатией.

Она была для меня необычным явлением. Я инстинктивно почувствовала ее
обаяние. Когда много позже, лет десять спустя, мы с ней по письмам
возобновили знакомство, я нашла в ее письмах строки, удивившие меня: она
писала мне, уже будучи матерью трех детей: "Я, к несчастью, совершено не
принадлежу к числу женщин, идеалом и конечным стремлением которых служит
ношение и кормление детей. Я даже скорей не люблю детей и совсем не признаю,
что без детей нет интереса в жизни, что дети - самая прочная связь между
супругами, что в них одних настоящая цель жизни - и т.п. вечно повторяемые
мнения. Боже мой! Жизнь так прекрасна и так интересна, что, право, нужно
быть или очень ограниченным, или очень эгоистичным созданием, чтобы видеть
единственный интерес, единственное спасение от скуки жизни - в детях. Не
подумайте, что я дурная мать: ведь вы, кажется, оценили мою
добросовестность. Я очень заботливая мать, и оттого, должно быть, дети так
утомляют меня..."

Я привела эти строки, потому что они выказывают большую откровенность и
смелость суждения, редкую в женщине в то время. Но теперь я понимаю, что
когда она говорила о "любви к детям", то подразумевала неразумную, чисто
животную привязанность к ним, которой часто грешат женщины. Она была очень
спокойна и выдержанна со мной, но сумела заставить полюбить себя. Все уроки,
прогулки с ней, беседы умела сделать занимательными - больше:
увлекательными, так что я ждала часа занятий как праздника, так же, как с
Александром Ивановичем. Между прочим, она старалась отвлечь мое чересчур
работавшее воображение от фантазий и сказок: с ней я читала Водовозова
"Народы Европы", Брема "Жизнь животных" и начала понимать, что жизнь может
быть так же интересна, как волшебная сказка.

Нина была первая, вспомнившая, что в маленькой дикой девочке кроется
будущая женщина: она старалась смягчать мою резкость, вызывать
женственность, как умела. Она редко ласкала или целовала меня, говорила со