"Александр Щелоков. Я - начальник, ты - дурак " - читать интересную книгу автора

- Да?! - не скрыл удивления командующий. - А зачем?
- Чтобы знали, что я не Подавашкин, который с одним "д". Не человек,
который прислуживает и подает, - в голосе подполковника звучал открытый
вызов. - Я ПоД-Даваш-кин, который умеет за себя постоять и может поддать,
когда надо.
- Ну-ну, - сказал командующий, улыбаясь глазами. - Я запомню.
Под-давашкин. Офицер с двумя "д". Очень приятно. Остается посмотреть, как
ваше умение проявится в деле. Ну-ну. Мешать не буду.
Смотр батальону, который командующий намеревался провести, был отложен.
Когда мы возвращались к машине, штабной офицер из сопровождения
генерала, обращаясь к кому-то, но так, чтобы его слышал командующий, сказал:
- Я бы лично комбату врезал! Ишь ты, он второе "д" выделяет! Беседует с
командующим, а из самого дерзость так и прет. Неприятный тип!
Оценку услыхали все, в том числе командующий. Тут же, обращаясь ко мне,
он громко произнес:
- Вот ты журналист, а знаешь, что самое опасное для армии в мирное
время? Это боязнь дерзости. Отсюда у тех, кому хочется покоя, возникает
стремление подбирать на боевые должности людей удобных...
Последняя фраза прозвучала очень знакомо. И в памяти вдруг всплыла
фамилия. Русанов. Полковник Русанов.
Стыдно признаться, но я не помню ни его имени, ни отчества. Впрочем, не
помню - это слишком дипломатично. Куда точнее сказать: не знаю. Отношения
слушателей к преподавателям академии, где я учился, строились на строгой
субординации. Мы обращались к старшим только по званию. И только в
расписании занятий указывались фамилии лекторов и руководителей семинаров.
Так и закрепилось в памяти: полковник Русанов. Полковник Строков...
Последний со временем стал генералом, членом-корреспондентом Академии наук,
но и сейчас в разговорах однокашников фигурирует всего как полковник
Строков.
Даже личности яркие, незабываемые, вроде генерала Архангельского, в
памяти закреплены лишь двумя координатами - званием и фамилией.
Именно так обстояло дело и с Русановым, преподавателем тактики. Он
запомнился как человек интересный, незаурядный. Это был офицер настоящего
боевого закала, высокой культуры и большой требовательности. Оставаясь
всегда начальником и преподавателем, он умел держаться со слушателями на
равных, как уважающий их сослуживец.
Жизнь, прожитая Русановым, давала ему неоспоримое право на то, чтобы
учить других. Перед революцией он служил в царской армии и командовал
артиллерийской батареей. Сразу же после революции солдаты на общем собрании
единогласно подтвердили его командирское право. В годы Великой Отечественной
войны Русанов был офицером-направленцем при Ставке Верховного
Главнокомандования.
Однажды в перерыве между занятиями, не помню уж как, зашел разговор о
продвижении офицеров по службе в дни войны и мира. Русанов тогда высказал
очень интересную мысль.
- Хотим мы того или нет, - сказал он, - но в мирное время чаще всего
вверх, идет кто удобнее. Между тем, опираться можно только на то, что
оказывает сопротивление. Хворостинка - не опора... Бойтесь, товарищи,
удобных подчиненных...
Завязался спор. Стали выяснять, что такое командирская