"Александр Щелоков. Стреляющие камни " - читать интересную книгу автора

В ущельях улиц царил неумолчный шелест. Плющили и разгоняли шинами
черные лужи машины. Шаркали по тротуарам тысячи мокрых ног. Над головами
людей туго звенели крыши зонтов.
Свернув с площади в узкую улочку, такси остановилось. Щелкнув зонтом,
полковник Шортленд прикрылся легкой крышей и растворился в толпе, сразу став
похожим на тысячи других лондонцев, спешивших по делам в тот час.
Выбираясь из офиса по делам, Шортленд предпочитал пользоваться такси.
Деликатные обязанности, которые исполнял старший офицер военной разведки
Соединенных Штатов, аккредитованный при одном из учреждений в столице
Британии, не нуждались в огласке. Да и дела такие лучше всего обделывать в
непогоду, когда есть возможность прикрываться от любопытных глаз широким
зонтом. Вот как сейчас.
Шортленд шел, бросая взгляды по сторонам. Неожиданно над самой головой
увидел почерневшую от влаги киноафишу.
На огромном щите был изображен здоровенный детина в пятнистых брюках.
Он стоял по колено в болотной жиже, ноги врозь, в руках пистолет-пулемет.
Выше пояса вояка оказался голым (то ли жарко ему, то ли вскочил заполошно с
постели, не успев натянуть на плечи рубаху). Загорелый до цвета меди торс
перевивали бугорчатые жгуты мышц. Не человек - анатомическое пособие для
начинающих медиков.
В глазах супермена сверкала неуемная ярость. Руки, сжимавшие
пистолет-пулемет, демонстрировали нерастраченную кулачную силу. Ствол,
бивший кинжальным огнем, был нацелен прямо в толпу.
Но зонты прохожих, как щиты гладиаторов - круглы и непробиваемы. Люди
текли мимо афиши без видимых потерь. Толпа хлюпала по лужам мимо, мимо...
У Шортленда не было причин скрывать дело, по которому он в данный
момент шел, и все же он осматривался. Привычка не позволяла поступать иначе.
Даже в дружеской стране кто-то все же должен был приглядывать за
коллегами-американцами. Таковы правила большой игры...
Мок над входом в кинозал бравый фанерный вояка. Мирная жизнь,
отгородившись от автоматного огня зонтами, спешила по своим житейским делам.
Но война то там, то здесь заглядывала в лица людей из самых различных мест.
Вот в витрине книжного магазина толстенный том. С лощеной суперобложки
в прохожих, бешено сжав рукоятки пулемета, целил длиннолицый эсэсовец в
фуражке с черепом на околыше.
Чуть дальше, с полок газетного киоска, в упор на прохожих глядела
череда журналов. И на каждой обложке либо группа "коммандос" в пятнистых
костюмах с автоматами и гранатами, либо ночные диверсанты с ножами в руках,
с лицами, натертыми сажей.
Шортленд жил войной, служил ей верой и правдой, и обилие изображений
вояк, прорвавшихся в город, его не удивляло. Это только близоруким кажется,
что в Европе царят мир и покой. Что войны, ведущиеся в отдаленных краях
земли, дело лишь азиатов, латиноамериканцов или жителей Черной Африки. Едва
в Афганистане раздались первые выстрелы советских автоматов Калашникова,
американские полковники сразу включились в; свою, полную тайн войну.
Приходя на службу, Шортленд погружался в изучение сводок, попадавших к
нему на стол. Дело это было непростое и, как он считал, достаточно
ответственное. Эти русские - великие хитрецы. Они только прикидываются
простаками, у которых все написано на открытых, круглых лицах. А приглядись,
и в глубине глаз увидишь другое - угловатые мысли, закрытые души.