"Александр Щелоков. Крысы в городе " - читать интересную книгу автора

ворочает миллионами, заботит другое: как приумножить накопленное. Большие
деньги лишь тогда сохраняют силу, когда растут. Поэтому обладатели крупных
капиталов постоянно решают непростую проблему: во что их вложить, как
удвоить, утроить, учетверить...
Порохова ко всему волновала еще одна проблема. Радуясь приобретенному
богатству, он в душе понимал - денежки ворованные. Не загреметь бы с ними
куда подальше, если порядки снова изменятся. Далекая и холодная Колыма
никуда не делась. Даже мысль о том, что там можно оказаться в теплой
компании господ Чубайсов и Гайдаров, нисколько его не согревала.
Порохов считал, что, сделав деньги, опасно оставлять их в "нашем доме
России", который в любое время может встряхнуть и разрушить стихийный
толчок.
Порохов был одним из немногих, кто усвоил истину: история никого ничему
не учит, но сурово наказывает тех, кто пренебрег ее подсказками.
Вынашивал Порохов еще одну мыслишку, которой никогда ни с кем не
делился: увести подальше от чужих завистливых глаз не только свои капиталы,
но и большую часть тех денег, которые под огромный процент ссудили "Рубанку"
доверчивые соотечественники.
Порохов считал,, что если играть, так по-крупному, если падать с коня,
то с хорошего.
Для разработки последнего хода Андрей Андреевич вылетел за границу. Там
при содействии старого друга Кобчика ему, русскому мужику, обещали устроить
подлинный израильский паспорт со всеми визами и отметками.
Зарубежным посредником Порохова был одессит Арон Рап-попорт, много лет
назад умотавший с Украины в Швейцарию и там открывший дело. Он умело снимал
штаны с "новых русских", которые не умели глубоко вникать в суть договорных
условий, подписывали бумаги, пускали в оборот валюту и наивно ожидали дождя
прибылей. На самом деле они быстро теряли все, что вкладывали в бизнес.
"Дураков надо учить, - говорил Раппопорт, когда его упрекали в
нечестности. - А бесплатно уроки никто не дает".
На тех, кто его проклинал, Раппопорт не обижался и со смехом цитировал
эпиграмму, якобы ему посвященную:
Когда я вижу Раппопорта, Встает вопрос такого сорта:
Зачем мамаша Раппопорта Себе не сделала аборта?
Сам же первый хохотал: вот, мол, каков я гусь!
Для деловой встречи с Раппопортом Порохов выбрал Будапешт. Поначалу
хотел ехать в Прагу, но партнер сообщил ему, что чехи давно прославились на
всю Европу тем, что предоставляют одни и те же услуги иностранцам в три раза
дороже, нежели своим согражданам. У Порохова денег хватало, и заплатить чуть
больше, чуть меньше для него ничего не стоило. Но чувствовать себя дураком,
которого нахально обирают, он не хотел. Пусть сперва чехи научатся отношению
к гостям у турков, а уж потом он решит - ехать в Прагу или не ехать.
С самолета Венгрия выглядела ухоженной и аккуратной:
квадраты возделанных полей, виноградники, блестевшие асфальтом дороги,
небольшие, словно игрушечные, города. Страна представлялась ему солнечной,
теплой, и вдруг в Будапеште их встретил туман. Он курился над посадочным
полем, легкий, но в то же время сырой и липкий. Где-то рядом гонял двигатель
невидимый в серой дымке самолет. Солнце плавало в небе, как яичный желток в
глазунье.
На аэровокзале Ферихедь Порохова ждал Раппопорт - худой, длинный, в