"Александр Щелоков. Хрен с бугра (Симфоническая поэма)" - читать интересную книгу автора

котором высоко оценил "творческий порыв поэта из народа, взолнованно и щедро
отдающего голос сердца родной Коммунистической партии, строящей новую
жизнь". А к этому добавил слова о том, что Кувалдин - рабочий поэт бурной
эпохи преобразований. В его творчестве прочно сливаются высокая идейность и
лирические мотивы".
После того, как подборка из двух стихотворений увидела свет, Кувалдин
начал осаждать нас своими творениями, предваряя каждую новую порцию стихов
сообщением, что он "взолнованно и щедро отдает голос сердца стране, народу и
родной Коммунистической партии". Поскольку Бэ доводить до посредственности
плохие вирши не собирался, Кувалдин периодически жаловался в вышестоящие
органы на невнимание редакции к возросшему напору поэтического творчества
масс. И Главный проявлял к письмам поэта особую осторожность.
- Познакомьте нас, - сказал Главный и приготовился слушать.
Зайчик принял позу профессионального чтеца лирики: высоко вскинул
подбородок, левой рукой взялся за отворот пиджака. Прочитал:

- Есть у воина в брюках заветное место,
Где покоится то, что дороже всего...

Главный закряхтел, будто поперхнулся, но Зайчик продолжал:

Это место - карман, а в нем фото невесты,
Что в далекой Москве ожидает его.

- Потрясающе! - без улыбки заметил Стрельчук.
Главный недовольно мотнул головой:
- Не надо нас потрясать. Не наша тема. Пусть пошлет в военную газету.
Что еще?

- Мы стоим на страже века.
Каждый смел и духом чист.
Все мы в бой всегда готовы,
За товарища Хрящева
Встанет грудью коммунист...

- Похоже? - спросил Главный осторожно, выясняя общественное мнение.
- Актуальная тема и просится прямо в номер, - сказал я. - Особенно в
свете грядущих событий.
- Надо взвесить, - сказал Главный. - Осторожность никому не повредит.
Я понял - Главный боится. Не задолго до этого газета "Кавказская
здравница" шарахнула на своих страницах стихотворение. Довольно хорошее по
меркам периодической прессы. Но быстро выяснилось, что это был акростих, по
первым буквам которого сверху вниз читалось: "Хрящев - дурак".
Никто этого не заметил, пока дотошный читатель не прислал письмо в
краевой комитет партии, в котором разоблачил вражескую вылазку темных сил
против Дорогого Никифора Сергеевича.
Шорох по краю пошел неимоверный. Редактора газеты, предугадывая гнев
Москвы, местные партийные власти тут же предусмотрительно освободили от
должности и вышибли из партии.
Позже наш Главный на совещании редакторов в Москве встретил своего