"Александр Щелоков. День джихада (полит. роман)" - читать интересную книгу автора

любил, потому что не знал ее. А не знал, поскольку не мог ее терпеть.
Карты, попадавшие в руки майора, ничего ему не говорили: змеящиеся
линии горизонталей сбивали с толку, и он никак не мог понять, где обозначен
гребень кряжа, а где - долина. Правда, с приобретением опыта Носов заметил:
долины надо искать там, где протекают реки. Хуже, если на карте рек не
оказывалось. Тогда линии водоразделов и водостоков сразу же путались и
"хренота" в планировании боя возникала изначально.
Впрочем, не только в топографии, но и в других военных делах Носов был
человеком серым, как сукно солдатской шинели. Комбатом в Чечню он попал лишь
в силу извечного российского правила: "На тебе, Боже, что нам не гоже".
За три месяца до событий описываемого дня командиру мотострелковой двух
бывших советских орденов дивизии генерал-майору Дубовику под его личную
ответственность было предложено сформировать батальон и укомплектовать его
"наиболее подготовленными солдатами, сержантами и офицерами". Батальон
предназначался для отправки в Чечню.
Отдавая такой приказ, в Москве будто не думали, что ни один командир,
если он не круглый дурак, не отправит кому-то "наиболее подготовленных
солдат, сержантов и офицеров", и оставит себе тех, кто похуже. Может быть, в
самом деле в столице не знали, что личная ответственность полковников и
генералов кончается в тот момент, когда они передают своих подчиненных в
другие руки?
Конечно, в приказе по дивизии, отданном командирам полков,
генерал-майор Дубовик дважды повторил слова "наиболее подготовленные
солдаты, сержанты и офицеры", но командиры полков - мужики себе на уме. В
батальон, отправлявшийся на Кавказ, они сплавили всех, кто изнурял их
терпение своей непригодностью, разгильдяйством и неумением.
Именно так майор Носов, которого командир полка собирался при первом
подходящем случае уволить в запас, вдруг получил возможность продолжить
службу.
Полковник Панасенко, уже в Чечне получивший в подчинение свежий
батальон, поначалу возрадовался: как-никак - пополнение. Но уже через
десять дней Панасенко хватался за голову.
Носов и его "шарага" - теперь переданный ему сброд полковник называл
только так - показали, что ровным счетом ничего не стоят ни в одной из форм
боя.
Пятерых носовских солдат за первые три ночи чеченцы умыкнули из боевого
охранения. Еще трое вояк, погнавшихся за бесхозной коровой - то ли решили
молочка попить, то ли мясца отведать, - напоролись на минное поле и
остались на нем до прибытия саперов и похоронной команды. Корова,
естественно, убежала невредимой, помахивая хвостом.
Сам майор Носов, решая элементарную для командира задачу
передислоцировать батальон из пункта "А" в пункт "Б", свернул на марше не на
ту дорогу и попал в пункт "В". Здесь его атаковали боевики, и Носов, неся
потери, вынужден был отступить, не дойдя до места назначения.
И теперь полковник Панасенко с надеждой ждал, когда же пришлют
обещанный батальон "морпехов" - боевое, слаженное подразделение, способное
воевать по-настоящему. А пока. Пока приходилось обходиться тем, что имелось
в его распоряжении.
- Носов, ты что, не проснулся?
- Так точно, проснулся.