"Иван Щеголихин. Желтое колесо (Повесть)" - читать интересную книгу автора

наберемся терпения. В Польше отпустили - и ничего, поляки не вымерли, мало
того, пол-Варшавы ездит на иномарках, а чем мы хуже? Каждый день давали по
ТВ концерты академиков, один другого речистее, грамотнее, всё у них ладно и
складно. Назарбаев на отпуск цен не соглашался - не вняли его совету,
отпустили и пошла волна по всем просторам, независимым на словах, а на деле
так привязанным, что получилась каждому петля на шею. Шок без терапии.
Хорошо еще, мы хоть как-то подготовились, ввели семейные карточки. По
ним можно получить продукты первой необходимости по прежней цене. Карточки
мое поколение получает второй раз - во время войны и вот теперь, в
переходный период. От чего к чему переходный? От худшего к лучшему,
разумеется, а иначе, зачем огород городить. Только от победы к победе.
Гласность и свобода слова. Сегодня можно говорить, что всё плохо, так же
свободно, как раньше говорили, что всё хорошо. И временами угадывали.
Карточки названы семейными, подчеркивается забота о детях, о женщинах и
начинается перечень продуктов... с чего бы вы думали? Правильно, угадали , с
"водки русской", 1 бутылка 40 руб. 05 коп. плюс 3 руб, за посуду. (Сегодня,
когда я пишу эти строки, цена выглядит умилительной, поэтому добавлю еще
цифири. Сахар по норме 0,5 кило по 3 руб. 85 коп., сливки бутылка 4 руб. 12
коп., пачка чая 5 руб. 46 коп.) Пенсия на январь у всех одинаковая, 342
рубля.
Честно скажу - я бы не стал читать повесть о пенсионерах. Потому и
писать не очень-то хочется. Приведу цитату из своего же романа: "Старикам
надо уходить самим не по возрасту, а в момент осознания своей ненужности.
Вся наша культура сориентирована на молодых, молодости адресована, ее
отражает, ее обслуживает, обеспечивает всеми своими отраслями - литературой,
наукой, театром, фильмами, телевидением, зрелищами и спортом. Старикам не во
что вовлечься, не к чему прислониться, повсюду тирания молодости. Во всем
объеме культуре нет обращения к пожилой, к старческой жизни, ей ничего не
брезжит кроме заслуженного отдыха, ни надежд, ни мечтаний, ни горизонтов -
они просто-напросто не создаются. Если старик, так он либо несчастный король
Лир, либо Собакевич, Плюшкин, Гобсек, Кощей Бессмертный или Бармалей. Целым
десятилетиям на склоне жизни не придано смысла, преклонный возраст перестал
существовать как нечто положительное, эстетически, социально, политически
значимое..."
Одно отрадно - пенсионеры сегодня самое читающее сословие. Но можно ли
Президента Буша назвать пенсионером? А ему 67 лет. А Рейгана взять, так
блистательно проведшего нашу перестройку. Лев Толстой завершил "Анну
Каренину" в 50 лет, "Крейцерову сонату" - в 60, а в 70 роман "Воскресенье",
"Хаджи Мурата" и "Отца Сергия". Примеры воодушевляют, но правила сильнее:
"Человек рожден для пенсии как птица для полета" (сам придумал).
Я попробую оправдать старость, приободрить. Доказать читателю, что в
будущем есть нечто интересное, влекущее, достойное. Старик - это звучит
гордо. У Хемингуэя, например, "Старик и море". Или у Гоголя "Тарас Бульба".
Начнем с того, что старики - не самые глупые люди в обществе. А также не
самые трусливые - всегда защитят ребенка или женщину там, где молодой
сиганет спортивно и с готовым объяснением. У старика впереди - туманы
вечности и тот свет, где его ждет великое большинство. С высоты старости ему
видны судьба каждого, шансы его на честь и совесть. Для вас он - тайна, но
вы для него раскрыты как книга давно прочитанная.
Главное для тебя не о ком писать, а как писать, интересно или скучно.